Срезанные цветы

– А когда вы приехали сюда снова?

– Через две недели.

– Девушки уже не было?

– Не было.

– Вы не спрашивали о ней в деревне?

– Зачем? – удивился Виталий. – Я и думать о ней забыл.

Поняв, что больше от свидетеля ничего узнать не удастся, Шура оставил его в покое, сказав, что, вероятно, им еще не раз придется встретиться. Тот кивнул без особого энтузиазма.

– Вы сообщили детям Маргариты? – спросил Наполеонов на прощание.

– Нет, не до этого было. И вон тот капитан, – Виталий кивнул на коренастого мужчину, – взял у меня их контакты.

Наполеонов не стал больше доставать парня, понимая, что ему не хочется общаться с детьми погибшей невесты. Хотя встретиться им все равно придется. Вместо этого он подошел к капитану. Тот представился и поделился со следователем информацией.

По дороге в город, сидя в машине, Наполеонов думал о маньяке. Следователь не мог понять ни мотивов, ни логики этого человека. Хотя разве у маньяков есть мотив и логика? Особенно беспокоило то, что чудовище действовало теперь не только в городе, но и в области.

«Каким образом он выбирает своих жертв? – думал Наполеонов. – Спонтанно? Или же выслеживает предварительно, высмотрев ту или иную женщину?»

Три погибшие женщины внешне абсолютно не походили друг на друга. Их возраст и профессии тоже были разными. Почему же убиты именно они? Случайно? Места гибели совершенно разные: ресторан, театр, пустынный берег реки. И, как нарочно, никаких следов. Хотя это как раз и есть нарочно – преступник позаботился о том, чтобы следов не было.

Наполеонов настолько погрузился в свои мысли, что абсолютно не замечал красоты мелькающих за окном пейзажей.

Глава 5

Следователь не успел войти в свой кабинет – на пороге его догнала секретарша Элла Русакова.

– Александр Романович, вас Федор Поликарпович обыскался.

– Он что, не знает, что я в область ездил? – пробурчал Наполеонов.

– Сие мне неведомо! – воскликнула Элла и, подув на свою челку, коротко хихикнула.

– У меня во рту маковой росинки с утра не было! – пожаловался Наполеонов.

– Сейчас, сейчас, – прочирикала Элла, развернулась на каблуках и исчезла, но почти моментально появилась вновь и сунула в руку опешившему следователю маленький кулечек.

– Что это, Элла? – изумленно спросил он.

– Булочка с маком. Вы же сказали, что у вас с утра во рту маковой росинки не было, вот. – Она снова хихикнула и умчалась.

Следователь вздохнул, развернул кулек – там действительно лежала булочка с маком. Наполеонов тотчас откусил от нее кусок и отправился к начальству. По пути он забежал в туалет и запил угощенье секретарши водой прямо из-под крана.

Федор Поликарпович, увидев Наполеонова в дверях своего кабинета, буквально просиял от радости.

– Нашлась бабушкина пропажа! – воскликнул он.

– Я и не терялся! В области был.

– Знаю, – помрачнел начальник. – Что у тебя нового?

– Ничего нового, кроме очередной жертвы. – Наполеонов постарался поудобнее расположиться в кресле.

В глазах начальства промелькнул огонек неодобрения.

– Что же так?..

Следователь пожал плечами:

– Я не маг и не волшебник. Работаем.

– Думаешь, маньяк объявился на нашу голову?

– Пока не знаю, – честно признался Наполеонов.

– Как так не знаешь, Александр Романович, ведь третья жертва! – воскликнул полковник.

– Третья, – вдохнул следователь.

– Что собираешься делать-то?

– Отрабатывать связи погибших.

– Думаешь, маньяк был ранее знаком со своими жертвами?

– Возможно, да, возможно, нет, – вздохнул Наполеонов, – но я должен понять, что представляли собой сами жертвы и каковы были их отношения с окружающими.

– Тоже мне, психолог выискался, – проворчало начальство, – за казенный счет. Ты еще свою подружку позови, – намекнул полковник на дружбу Наполеонова с Мирославой Волгиной.

Чего греха таить, полковник и сам временами сознавался себе, что жалеет об уходе Волгиной со службы. Хотя, если вспомнить, как она тут работала, одна морока с ней была и полон рот хлопот. Пусть уж лучше на вольных хлебах пребывает.

Федор Поликарпович прекрасно знал деда Мирославы, Петра Павловича Волгина, в молодости ему довелось поработать с этим опытным и мудрым сыщиком, который в то время уже руководил отделом по особо важным делам. Теперь там Василиса Никитична Воеводина рулит.

«Молодая баба, – подумал полковник, – но дельная». Он вспомнил, что Василиса всячески старалась выглядеть старше и солиднее, и невольно усмехнулся ее ухищрениям.

Наполеонов, пытаясь прочесть мысли полковника, его улыбку расценил по-своему и проговорил:

– Я тоже не прочь привлечь Мирославу к расследованию. Вы ведь сами знаете, что она мастер разгадывать криминальные кроссворды.

– Знаю, знаю, – замахал на него обеими руками полковник, – если ты надеешься, что твою подружку официально привлекут в качестве эксперта к расследованию, то зря губы раскатал.

– Эх, Федор Поликарпович! – укорил его следователь.

– Ты еще скажи – надо, Федя, – хмыкнул начальник и снова махнул рукой, на этот раз одной, – нечего меня своими лисьими глазами буровить. Если ты у нас такой умный, то и привлеки ее на безвозмездной основе.