Срок

Последняя часть нашего разговора меня обеспокоила, а Поллукс был внутри магазина и слушал пение Асемы. До меня доносились слова «Блэкберд»[68], которую моя подруга исполняла громким, приятным голосом. Я встала и отправилась прогуляться. Отойдя от магазина, я свернула к замерзшему озеру, шагая, почти как лунатик, сквозь холодную темноту. Я мысленно вернулась к первой части давешнего разговора, к моей неудаче как матери, и это помогло мне переключиться. Я понимала: моя линия поведения противоположна тому, что делала моя собственная мать, полностью меня игнорировавшая. Я вмешалась в чужие дела. Хетта терпеть этого не могла. В некотором отношении я бросила вызов ее автономии – она, очевидно, и сама знала, что ведет себя как мать-одиночка. Я все подмечала и вмешивалась. Была эдакою мамашей. Только мамашей-бизонихой, бодавшей своего теленка в попытке подтолкнуть его на правильный путь, по-моему мнению, безопасный и ведущий в сто́ящее место. Я раздражала и надоедала. Мне не хватало стратегии. Но у меня была любовь. Всегда. Я души не чаяла в Хетте и ее ребенке. И я любила людей, с которыми работала. Однажды я была влюблена в тюрьме. До этого я так сильно любила Данаю, что украла для нее мертвого парня. А что касается Поллукса, которого я любила больше всех на свете, я выстроила для него новую жизнь. Я была рядом, когда он во мне нуждался, и отпускала его, когда ему было нужно уйти. Я упорно трудилась, чтобы сделать нашу жизнь нормальной, комфортной и светлой. Все знали, что я готовлю ему горячее какао. Но я никогда не добавляла его любимые маршмеллоу. Я не его мама. Я редко переступаю определенную черту. И он тоже этого не делает. О, иногда он поднимает шум, выходит из равновесия и, может быть, так злится, что мое настоящее имя готово сорваться у его с языка. Но он знает границы. Он арестовал меня. Он женился на мне. И я знала, что он знает. Но он никогда не называл моего настоящего имени.

Нежная сасквоч [69]

Кукушата

Первый снег нового года развеял мои тягостные мысли.

Воздух стал светлей, чище и насыщенней кислородом. Всю дорогу до работы меня переполняла эйфория. Я была весела, несмотря на то, что наступал день инвентаризации и в магазине должны были обнаружиться кукушата. Именно так мы называем книги, которые неожиданно появляются то там, то тут во время инвентаризации. В течение всего года мы работаем на наш кассовый аппарат и не замечаем, когда люди тайком кладут свои книги на наши полки. К сожалению, мы не можем принять эти книги – отпечатанные на домашнем принтере, самостоятельно изданные, даже иногда рукописные, – потому что они – логистический кошмар, запутывающий всю нашу систему, хотя магазин предоставляет им дорогие места на полках, и наши сотрудники ухаживают за ними бесплатно. Авторы оставляют свои работы в качестве подарков. Я подарки люблю. Но поскольку сейчас стало гораздо проще самостоятельно публиковать книги в цифровом формате, количество «кукушат» растет с каждым годом. Снятые с полок, они заполняют специально отведенную для них коробку. Наш магазин такой крошечный, что меня поражает, как много их набирается. Я им сочувствую. Какоэт скрибенди. У кого нет книги, которой бы там было самое место? Эти книги – признаки жизни. В противоположность, подумала я, книге, зарытой у меня во дворе.

Самая первая инвентаризация, по слухам, проходила так: каждую книгу снимали с полки, чтобы подсчитать и каталогизировать. Затем книги приходилось снова расставлять по местам. К концу недели начинались слезы, за ними – увольнения, успокоительные, гора коробок из-под пиццы. Пол был завален стопками книг, расположившимися в безнадежно хаотическом беспорядке. Теперь, благодаря нашим удобным сканерам штрихкодов и согласованным усилиям, мы можем провести инвентаризацию за один или два напряженных, супернасыщенных дня. На этот раз мы справились к семи вечера, и я притащила домой целую коробку «кукушат». Она не была тяжелой, но я все время оттягивала это событие, просто чтобы насладиться окончанием инвентаризации. Я пронесла коробку через дверь, поставила рядом с диваном и приготовила себе немного начос. Затем я принялась разбирать принесенные книги.