Сроки службы

– Сбегать-то можно, но у этих коммов силенок не хватит, чтобы достать до орбиты. «Оса» в паре сотен километров их может услышать. Но до космоса они не дотянутся, даже если корабль будет прямо над нами.

– Как насчет твоей «Осы»? – спрашиваю я Халли. – Если ее не растоптали, конечно.

Халли и старпом Кэмпбелл удивленно смотрят на меня.

– «Оса» может, – говорит она. – Если удастся подняться в воздух. Только подготовка к взлету в темноте и холоде занимает десять минут. Пять, если послать к чертям устав и инструкции. Не думаю, Эндрю, что у нас есть столько времени.

Она смотрит на закрытую дверь. По ее лицу понятно, что она не слишком жаждет прорываться к «Осе» мимо того, что бродит наверху. Я обнаруживаю, что тоже не в восторге от этой идеи. На самом деле, мне почти хочется отмотать время назад и ничего не говорить, только бы тревога ушла с ее лица.

– Но тебе же не нужно лезть в птичку для предполетной подготовки, – говорю я. – Как мы заправляли «Осу» на «Версале»? Мы тогда вообще на другой палубе были.

– Забыл, что ли? Ты сделал это через нейросеть. Но здесь-то у нас нет корабельной сетки.

Внезапно я отчетливо чувствую небольшой вес админской деки, свисающей с моего плеча в своем противоударном чехле.

– Корабельной нет, – говорю я, и поток адреналина затопляет мой мозг. – Но есть неплохая портативная замена.

Я хлопаю по чехлу у себя на боку. Сначала Халли непонимающе смотрит на него. Потом широко открывает глаза.

– Эндрю, – говорит она. – Только за это я бы снова забралась в твою койку в учебке.

– Все, что мне нужно, – корабль в пределах прямой видимости. У беспроводного техобслуживания диапазон сорок пять метров, – я смотрю на Халли. – Пожалуйста, скажи, что знаешь код доступа к сетевому интерфейсу птички.

После секундного колебания она достает из-под комбинезона свой армейский жетон. Переворачивает его. Снизу к нему приклеена полимерная полоска с написанными от руки цифрами.

– Код такой длиннющий, что я не смогла его запомнить, и механик мне его записал.

– Мы можем передавать с земли, из укрытия? – спрашиваю я.

– У коммуникаторов мощность пять мегаватт, – говорит Халли. – Но в окружении гор, да при такой погоде? Нас могут не услышать до тех пор, пока не окажутся прямо над нами. Если мы хотим быть уверенными, надо взлететь над тучами и убраться от гор. С высоты шесть километров меня будет слышно по всему полушарию.

– Возьмите своих бойцов и прикройте энсина и мистера Грейсона, – говорит старпом Кэмпбелл. – Если одна из тварей вернется сюда, придется вам отвлекать ее столько времени, сколько потребуется энсину Халли для взлета.

Сержант Бэккер осматривает свою невеликую группу усталых десантников. Потом кивает и снова поднимает винтовку:

– Подъем, десантура. Будем полузащитниками для энсина.

* * *

Подъем на поверхность по заваленному обломками пандусу занимает солидных десять минут потного, грязного карабканья и протискивания сквозь баррикады из рухнувшего бетона и стали. Когда мы наконец добираемся до двери наружу, нам с Халли приходится присесть и перевести дух. Мое сердце колотится, беспокойство тисками сжимает грудь.

Потом сержант Бэккер медленно открывает одну из двойных дверей и осторожно выскальзывает наружу, чтобы разведать обстановку.

– Можно выходить, – говорит он несколько секунд спустя. Вдалеке слышны треск и грохот, но не такие яростные и безумные, как раньше.

Мы выходим из подвальной двери вслед за сержантом Бэккером. Он приказывает десантникам занять прикрывающие позиции, и они разбегаются с винтовками наготове. Вне укрытия и без оружия я чувствую себя совершенно беззащитным.

Масштаб разрушений на поверхности шокирует. На вершине лестницы я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на здание, и обнаруживаю, что с этой стороны построек не осталось вообще. Стальные балки и куски бетона покрывают все обозримое пространство. То, что когда-то было передней третью станции терраформирования Уиллоуби-Четыре-Семь, превратилось в груду обломков. В сотне метров от нас обрушилась часть уцелевшего здания, этажи придавили друг друга, как слои в неаккуратном сэндвиче. Через дыру в здании можно взглянуть в сторону площадки, где стоит «Оса» Халли, но мне едва видны верхушки вертикальных стабилизаторов на ее хвосте.

Дождь падает холодной, серо-стальной пеленой. За несколько секунд под открытым небом моя форма промокает до нитки. Жизненно важная дека, висящая у меня на боку на ремнях из броневого нейлона, укрыта в водонепроницаемом и пуленепробиваемом чехле и находится в большей безопасности, чем ее хозяин. Халли прижимается к стене слева от меня и бежит к углу здания, до которого от подвальных дверей добрых семьдесят метров. У нее не будет времени добежать до укрытия, если одна из гигантских тварей сейчас выйдет из-за угла. Секунду спустя я собираюсь с духом и устремляюсь следом.

По пути к углу здания нам приходится перелезать через завалы и огибать искореженные балки и груды железобетона. Звуки разрушения переместились к центру и задней части комплекса. Под таким ливнем без удобной оптики боевого шлема не разглядеть ничего дальше двадцати метров.