Срывая маски

— Стратос, предыдущий Темный Князь, — послышался гулкий голос летописца Леопольда, — отличался жестокостью, жаждой крови и стремлением к абсолютному господству. Он годился только для кровопролития и разрушения. — Сначала Майя подумала, он поддержал ее, но старый маг добавил: — В этот раз Маскарон выбирал хитрецов и отличных лжецов.

— Я готов поручиться за слова моей дочери, — твердо произнес профессор Семироз. — Я верю ей.

Майя заметила, как пальцы ректора сжали край стола и побелели от напряжения.

— При всем уважении, профессор Семироз, — заметил фонарщик без малейшей агрессии, — вашим словам веры ровно наполовину меньше из-за очевидных личных чувств к допрашиваемой.

— Прейдя все сюда мы очень рисковали, — сказал Ксандр. — Морган наверняка поймет, что ты с нами связался, Велизар. Чтобы пойти против Ковена, нам нужны причины более надежные, чем «честное слово» предательницы и отца предательницы.

Обида вошла в сердце Майи раскаленной иглой. Она не заметила, как сжала кулаки. Хорошо, плащ это скрыл.

Горько было не за себя, нет. Ей захотелось напомнить совету, как ее отец десятки лет защищал город. Выполнял грязную работу, пачкал руки в крови и рисковал жизнью, пока уважаемые министры мирно спали в своих кроватях. Он мог уйти в Ковен и управлять там всем королевством, а не пресмыкаться перед каким-то сборищем богачей. Но он остался и основал Тайлогос. Пожелал служить городу и его жителям.

Он отдал благу Цветоча лучшие годы жизни. Но всё, что о нём теперь сказали — отец предательницы.

— Леди Майя достала нам маску — ключ к разгадке Армии Тварей. Что еще нужно уважаемым министрам? — нахмурился профессор Белозор. Под рукой его лежал сверток ткани с артефактом мага.

— Откуда нам знать, что она настоящая? — Ехидно сощурился глава шпионов. — Вдруг искусная подделка. И все, что мы здесь обсуждаем — попытка Маскарона рассорить нас с Ковеном? Эта ведьма сама сказала, что его планы безумны. Но они работают.

Министры тихо зашептались, поддерживая подозрения Ведагора.

Майя рассматривала их. В висках гудело, но она старалась держать себя в руках.

— Армия вернется с Красной луной. — Посмотрела она в глаза Магистру. — Вы готовы ждать, пока на улицах прольется кровь горожан?

Ксандр пересмотрел бумаги перед ним.

— Этого нет в докладе, — недовольно отметил он.

— Этот вывод я сделала утром. — Про Лауру Майя решила не упоминать. Еще притащат сюда и замучают допросами. В худшем случае — тоже запугают кандалами.

— Ты это только что придумала? — скривился Министр эха. — Решила напугать нас, чтобы быстрее поверили?

— Зинерва, ты что-то видела в своем кристалле? — повернулся Ксандр к провидице.

Чародейка провела тонкими пальцами по гладкой поверхности шара.

— Как и раньше, только страшные тени, что наполнят улицы. Но не могу сказать, когда точно это случится. Все застелено темным занавесом. Краски города плывут. Не слышно криков, но от звериного рева дрожит земля… — повела она головой, от чего кольца в ее острых ушах звякнули.

— Что мне сделать, чтобы вы мне поверили? — спросила Майя, едва не морщась. Голова гудела всё сильнее, слабость валила с ног. Кофе дало силы, но лишь на время.

Члены Светлого совета переглянулись. Блеск в глазах Министра эха отозвался в сознании девушки тревожным колокольчиком. Он склонился к главе совета и что-то шепнул ему на ухо.

— Подойди, ведьма, — приказал Ксандр, которому явно понравилось предложение коллеги. Стараясь не выдать волнения, Майя подошла к креслу беловолосого чародея. Он вынул из кармана мантии флакон и добавил к воде в кубке. — Это одно из сильнейших зелий правды. Выпей его и тогда мы зададим тебе вопросы.

Майя застыла, как соляной столб.

— Вопросы о чём? — спросила она, пока бешенный пульс в висках заглушил мысли.

— О всём, что посчитаем нужным. Если ты сказала нам правду, тебе нечего бояться, — насмешливо блестели глаза Министра эха.

Майя уставилась на воду в кубке, как на раскаленную лаву.

Выпить зелье правды тоже самое, что предстать перед всеми голой. Только обнажается не твое тело, а сама душа. Словно кто-то вспорол твой разум и стал ковыряться там щипцами. Выдирать сокровенные мысли, страхи и желания по кусочкам как живую плоть.

— Ксандр, ты уверен? — недовольно отозвалась Зинерва. — Она же дитя.

Майя глянула на отца. Тот сидел белее мела и смотрел на происходящее широко открытыми глазами. Она невольно кинула взгляд к Эльдару. Его фигуру у колонны скрывала тень. Выражение на лице не рассмотреть.

— Майя, ты можешь отказаться, — резко встал профессор Семироз.

— Ты тоже что-то от нас скрываешь, Велизар? — Ликующе спросил Ведагор. — Ты сам должен был давно это сделать. Твоя доверчивость меня поражает. Осознаешь ли ты, что тебя запомнят не как великого чародея или основателя магической академии. Тебя запомнят, как родителя преступницы.

— Мне плевать, как меня запомнят! — процедил сквозь зубы ректор. — Моя дочь не станет пить зелье правды против воли!

— В таком случае мы вынуждены закончить совет, — разочарованно сказал Ксандр. — Как может быть вера тем, кто защищает темную ведьму.

— Я выпью!