Срывая маски

Майя не сразу ответила. Страх смешался с интересом. Так только ребенок может радоваться чему-то пугающему, но необычному. Последние несколько недель Майя просидела дома. Отец запретил ей куда-либо выходить, пока не поймает убийцу мамы. А после побега девочки в лес за жар-цветом и встречи с вурдалаком вообще зачаровал замок ворот, изолировав Майю от внешнего мира.

Но теперь понятно, как незнакомка проникла в дом, если не призрак. Она прилетела на лодке!

— Смех — странное имя, — буркнула Майя.

— Его дал мне Мастер, — весело воскликнула Смех. — Я его кукла.

Тут ее голова резко развернулась. Майя ахнула, когда в нее вперила пустые глазницы скорбная гримаса.

— Отныне и ты кукла Мастера! — выпалил низкий женский голос.

— Я не кукла, я девочка, — возмутилась Майя. — И я папина! И только папина!

Гримаса рассмеялась.

— Глупая, глупая человечка. Ты принадлежала Мастеру еще до рождения.

— Довольно ее пугать, Грех! — резко развернулась улыбающаяся маска к девочке. — Но это правда, Майя Семироз. Мы забрали тебя, потому что пришло время встретиться с тем, кому ты была обещана очень давно.

Майя задумалась. Фраза напомнила одну из тех, которые она слышала на спектаклях мамы.

— Он мой жених? — удивилась девочка.

— Ишь чего захотела?! — возмутилась из-под капюшона скорбная гримаса. — Блоха орлу не пара!

Смех же рассмеялась. И звучало это куда более приятно, чем у второй стороны головы. В этот момент широкая улыбка маски выглядела как нельзя кстати.

Лодка начала снижение. Она спиралью пролетела над двором и тихо села на траву недалеко от каменной статуи крылатой женщины. Смех помогла девочке выбраться. Майя не вырывалась и не пробовала бежать. Незнакомка, назвавшая себя куклой, хоть была странной и двулицей, но не пыталась ей навредить. А загадочный Мастер вызывал у Майи все больше любопытства. Ведь наконец-то у нее настоящее приключение!

— Многие мечтают увидеться с ним, — продолжала щебетать Смех. — Ведь он прославлен тем, что исполняет желания.

— И он может исполнить любое желание? — удивилась Майя.

— Спроси у него сама, — сказала Смех.

Девочка сжала кулачки. В груди отозвалась вспышка надежды. У нее как раз было одно заветное желание…

Смех повела ее к каменному дому, чьи стены местами покрывал плющ. Майя шла босиком по сырой земле, но увлеченная происходящим даже не замечала холода.

— Мне все еще не нравится эта затея, — прошептала Грех так тихо, чтобы дитя не услышало.

— У тебя есть идеи лучше? — таким же шепотом ответила Смех. — Мастеру все хуже. И ты знаешь, из-за кого. Дадим ему ребенка смертной. Возможно, это то, что ему нужно — новая игрушка.

Поднявшись на второй этаж, кукла замерла перед черной лакированной дверью и повернулась к девочке.

— Прежде, чем встретиться с Мастером, я должна о кое-чем предупредить. Он могущественный маг, но сейчас болен. И мы с Грех надеялись, что твое появление его взбодрит.

— А чем он болен?

Смех ответила не сразу, словно задумалась.

— Мастер тоскует.

— Разве от тоски болеют? — удивилась Майя.

— От тоски даже умирают, — вздохнула Смех.

— А по кому он тоскует?

— По своему врагу, которого убил не так давно.

Майя непонимающе моргнула. Она знала, что в сказках, когда герои убивают врагов, они радуются. И это значит, что герои победили и будут жить долго и счастливо. Но никогда не слышала, чтобы гибель врага вызывала тоску.

— Разве можно расстраиваться из-за такого? — совсем запуталась Майя.

— Когда не имеешь друзей, начинаешь привязываться к врагам.

Майя снова непонимающе моргнула, но кукла уже открыла дверь.

В полутемной комнате стоял затхлый запах с нотками старой бумаги, пыли и чего-то сладко-кислого. Единственным источником света было три зеркала, в которых виднелись сияющие ночные бульвары. Слева Майя узнала театр, в котором выступала мама. Здание на улице с синими фонарями было ей незнакомо, как и пустырь на улице с красными огнями.

В кресле перед зеркалом сидел человек. В руках он держал перекошенный кубок, но девочка видела только его затылок.

— Смех, Грех, — услышала Майя тихий, мягкий голос, — вы куда пропали? Я приказал вам пополнять мой кубок каждые десять минут. А уже прошло двадцать, а кубок все пуст.

— Мастер, прошу прощения за задержку. — Кукла подошла к графину и налила в протянутый кубок красной жидкости. — Вы опять не позавтракали, — глянула она на нетронутую еду на столе. — Если так продолжите, то вместо крови у вас по венам потечет вино.

— Звучит неплохо.

Кукла глянула на Майю, неуверенно притаившуюся у двери.

— Мастер, у меня для вас сюрприз.

— Надеюсь, это ящик медового вина. А то красное уже приелось, — буркнул тот и тут же принялся пить залпом из кубка.

Увидев знак Смех, Майя подошла к ней. Кукла взяла девочку за плечи и обошла кресло. Мужчина продолжал пить из кубка, не замечая их. Алые струйки текли по его острому подбородку, шее и пропитывали воротник помятой рубашки, расстегнутой до груди. Длинные темные волосы спутаны, словно недели не видали расчески.

Майя озадаченно осмотрела Мастера. На великого мага он никак не тянул. Быстрее, на бродягу, который ежедневно просил милостыни на площади.