Срывая маски

— Предал? — фыркнул маг. Обвинение неожиданно его задело. — Да что ты знаешь о предательстве? Я никогда не предавал своих целей! Я всегда делал то, что должен! — Мужчина хмыкнул. Проклятье, зачем он оправдывается?! Как хозяин, он вправе делать с вещью, что хочет, и выбросить, когда она ему наскучит. Вот скажет этой смертной, как мать ее продала еще до рождения, тогда узнает, что такое предательство! Сама виновата, что его разозлила.

Он присел перед девочкой, схватил ее за запястье, убрал руку от лица. И замер, подавшись всеми ядовитыми словами. Он смотрел на красный нос и намокшие глаза. Девочка не отворачивалась, упрямо держа его взгляд.

Кипящая злость в маге смешалась с растерянностью. Он любил дурить людей, и чем умнее или сильнее они были, тем интереснее было показывать им, что против него они лишь насекомые. Но сейчас, смотря на слабое и сопливое существо, он испытывал только смятение. В конце концов, он великий кукловод над судьбами целых городов, а не хулиган, обижающий малышню.

Так протянулось несколько секунд, пока тишину вдруг не прервало урчание. Майя отвела красные глаза и потупилась. Маг тяжело выдохнул и поднялся.

— Смех и Грех, полагаю, ушли тебя искать, так что обед вряд ли готов, — заметил он, задумался и приказал: — Ладно, сядь там и жди, — показал он на скамейку.

Майя сначала насупилась и не спешила слушаться. Она следила за тем, как Мастер подошел к дереву в глубине сада, вскинул руку. Вспышка, и ему в ладонь упало серебряное яблоко. Он вернулся, сел на скамейку и покрутил в руках яблоко. Девочка прищурилась: ей показалось, что ее заманивают, как дикого зверька на наживку. Но в животе снова заурчало. На пиру было много еды, но она не рискнула ничего попробовать.

— Я не буду лаять, если его съем? — насторожено приблизилась к магу Майя.

— Мне бы это очень облегчило жизнь, — согласился маг, — но от радужного яблока никто не залает, — он вынул из кармана мантии нож, отрезал кусок и съел. — Видишь, не лаю. Ешь.

Майя еще немного подумала, но взяла плод, укусила и восхищенно ахнула. Яблоко оказалось внутри нежно красным, сочным, а на вкус медовым! В считанные секунды она даже косточки проглотила и облизала пальцы, на которых остался сладкий сок. Маг молча наблюдал за ней и с некоторым облегчением отмечал перемены в ее лице. Глаза еще оставались припухшие, но плод, насыщенный сладкими чарами, ее видно успокоил и даже ободрил. И от этого наблюдения ему самому стало легче.

Майя поежилась и дыхнула на руки. Хоть ночь была летней, а довольно прохладной. И теперь, когда огненная обида в груди утихла, она чувствовала, как холод пробирается через ткань ее летнего платья и пускает по телу дрожь. Вдруг на голову ей упала мантия. Отодвинув ее, девочка удивленно подняла глаза на мага, оставшегося в рубашке.

— Пойми правильно, с соплями я тебя уже видел и не хочу продлевать это удовольствие.

Майя буркнула благодарность и закуталась в мантию, что все еще хранила тепло мага. Она уловила от одежды запах сладкого вина и приторно-едкого дыма. А еще женские духи, видимо, оставленные той красивой вампиршей. Воспоминания о жутких образах шабаша заставили ее нахмуриться. Не такими она представляла чародеев…

— Верните меня домой, — попросила она. — Раз вы не можете помочь мне с магией, мне придется найти другой способ ее получить.

Маг ответил не сразу. Он не мог ее отпустить, она его плата, а плату он не возвращает. Стоило сейчас бы ей это объяснить. Но он представил, как она снова разревется, поморщился и вместо еще одной горькой правды внимательно глянул в лицо Майе:

— Зачем ты так хочешь получить магию? Желаешь славы или денег? Или мечтаешь о власти?

Майя недоуменно посмотрела на мага.

— Магия — великая сила созидания и разрушения. И чем сильнее маг, тем больше на нем ответственность. — Она замолчала и нахмурилась. Дальше она заговорила тише: — Я выжила, а мама — нет. И я ничем не смогла ей помочь. Но будь у меня магия, я бы… Я бы… — девочка поджала губы и опустила глаза. — Папа защищает всех, потому что чародей. Но кто защитит его? Я должна стать сильней. Я должна стать чародейкой и защитить нашу семью.

Смотря, как маленькие кулачки сжали платье на коленях, маг молчал. Он вспомнил другие детские руки, что плели удивительно хорошие магические круги.

«А ведь он хотел того же, — шепнул внутренний голос магу, — защитить семью…»

Мужчина отвернулся от девочки, ему вдруг стало нестерпимо смотреть на нее.

Нет, они совсем не похожи! Маленький монстр был одарен и талантлив, а в сердце этого дитя ни капли магии, лишь наивная надежда. А наивность он презирал еще больше, чем слабость. И все-таки у него не выходило из головы ее желание. Он знал минимум один способ сделать ее мечту явью… Маг нахмурился и спешно отбросил мысль, словно она его ужалила. Какое ему дело до грез глупого дитя!

— Есть одно старое проклятие, — тихо произнес он, избегая взгляда девочки. — Звучит оно так: чтобы твои заветные желания сбылись.

— И чем оно плохо? — не поняла Майя.