Сшитое лицо

«Хорошо тебе… Никаких забот…» – с грустью подумала Айыына. Она вытащила со дна туеска ножик и проверила его остроту.

– Надо идти, – она заставила себя подняться. День был ясный, и Айыына стараясь идти в одном направлении, долгое время шла быстрым шагом, почти не делая остановок. Солнце уже клонилось к закату, становилось прохладнее. Изрядно вымотавшись за день, она тем не менее заставляя себя идти, и шла до тех пор, пока не наступила темнота. Бессильно упав на траву, она без аппетита подкрепилась затоговленной едой. Выбрав небольшое углубление под старой березой, она, свернувшись, устроилась среди ее корней. Она приказала себе уснуть, но сон не шёл. Набежавшие тучи закрыли звездное небо, и лишь месяц, пробивая своим светом тонкий слой облаков, освещал темный лес. Айыына с непонятным чувством присела и огляделась, она все ещё не могла поверить – с ней ли всё это происходит? Может, это плохой сон, и надо лишь проснуться? Как там отец? Что бы он сказал, увидев ее сейчас? Она вспомнила своё детство, заботливые руки матери, игры со сверстниками, вкус еды и то, как мать звала её на ужин… Ей вдруг стало жаль себя, и она тихо заплакала. Наступившая ночь была тёплой и безветренной. Темнее и резче стали тени в просветлевшем лесу. Айыына, мучимая переживаниями, заснула лишь глубоко за полночь. Под утро, она проснулась дрожа и ёжась от утренней прохлады. Она прикинула пройденное вчера расстояние и посмотрела на небо – оно было сплошь затянуто серым, но дождя до сих пор не пролилось ни капли. Ноги болели от вчерашнего бега, Айыына поморщившись поочередно вытянула их, пытаясь размять. Наскоро перекусив сушеным мясом, она встала и скрылась в чащобе.

Раздвигая мохнатые лапы елей, Айыына, порядком подустав, брела по притихшему лесу. Небо было затянуто свинцовыми тучами, из которых временами лил мелкий моросящий дождь, до последней нитки вымочивший ее платье. Солнца не было видно через плотный слой облаков, и она через некоторое время поняла, что не понимает, куда идти. Скоро впереди показался просвет, и услышав шум, она вышла к небольшой горной речке с отвесными скалами. Пройдя вдоль неё, она наткнулась на густо разросшиеся кусты красной смородины. Айыына понимая, что захваченной снеди на долго не хватит, заставила себя есть ее пока у неё не стало сводить скулы. Пройдя немного вдоль речки, она вскоре углубилась в лес и потеряла её из виду. До вечера она брела между деревьев, и вскоре опять вышла, как ей показалось, к той же речке. Пройдя немного вдоль её берега, она с тихим ужасом обнаружила кусты смородины, свои следы и поняла, что заблудилась. Она сделала большой крюк и вернулась к тому месту, где проходила после полудня. Вечернее небо очистилось от туч, западный край неба озарился багрянцем, но выше стояла густая синева на которой начали зажигаться звёзды.

Уставшая и огорченная, она без сил упала между камней, и, съев остатки еды, уснула. На следующее утро, проснувшись, когда только заалела заря, Айыына двинулась вдоль речки, с намерением не сходить с нее. День обещал быть солнечным, легкий ветерок шумел в кронах деревьев. Речка делала плавный поворот и пройдя некоторое время вдоль её изгиба, Айыына, оказавшись на мысу, решила сделать короткий привал. Устала опустившись на пригретые солнцем тёплые камни, она закрыла глаза. Погрузившись в краткий, беспокойный сон, она проснулась от того что ей приснились родители и ее детство. Сев на камни, она с грустью оглядела окружающий лес и речку. Как она попала сюда? Что здесь делает?

Ах, если бы все это было сном! Как было бы чудесно проснуться в долине и увидеть что мать и отец вместе и живы. Что они садятся ужинать вкусным супом из потрохов. При одной мысли об этом в пустом желудке Айыыны заурчало.