Сшитое лицо

– Не стой! Не стой! – услышал он слева предназначенный для Онгончи, крик Ичин. На бегу, краем глаза он успел заметить как та в прыжке, взмыла вверх над кустами, и повиснув в воздухе, пустила стрелу. Он едва, успел на бегу затормозить, и откинуться назад. Стрела прогудела перед его носом, обдав потоком воздуха. Он тут же наподдал вперёд. Вскоре, бегущий Бэркэ и выступивший из-за дерева Онгонча оказались друг перед другом на расстоянии двадцати шагов, и оба натянули луки. Таш! Звуки защитных пластин слились в один хлопок. Мимо! Оба противника увернулись от просвистевших стрел. На бегу отбросив лук, и ускорившись, Бэркэ выхватил из-за спины оба топорика. Онгонча, также отбросив лук, схватился за воткнутое рядом в землю чёрное копьё! «Ну да, куда без него! – мелькнула у Бэркэ мысль. – То-то он стоял на месте!». Противники сблизились. Бэркэ на бегу кинувшись вправо, обманным движением ушёл влево и в прыжке отбив выставленное копье одним из топориков, вторым попытался достать противника по руке. Опытный Онгонча увернулся, и сам перешёл в атаку. Оба бойца закрутились ищя брешь в обороне противника – проворство юноши против убийственного опыта правой руки Онгончи. В укрытой туманом лесной тишине раздался звонкий перестук топориков и копья. «Надо быстро с ним покончить! Надо быстро! Пока он один!» – лихорадочно думал Бэркэ, пытаясь достать противника.

– Окко! Окко! – с каждым ударом, подбадривая себя возгласами, Онгонча всё внимательнее следил за крутившимся вокруг него Бэркэ широко раскрытыми, словно удивленными глазами. Пытаясь, в основном, защищаться, Онгонча в один из моментов пропустил ближе поднырнувшего под копье молодого воина. Топорик Бэркэ глубоко вонзился в мох, срубив Онгонче пальцы левой ноги. Вскочив на ноги, Бэркэ готов был нанести вторым топориком удар по голове, но отпрянул в прыжке назад. Перед его лицом просвистела стрела, пущенная оказавшейся рядом Ичин.

– Вставай! Вставай! – отчаянно крикнула она Онгонче, который, зарычав от боли, все же не выпустил копья и, пытаясь отползти, выставил его в сторону Бэркэ. Лицо его исказила гримаса боли, он ерзал по земле, сдерживая глухой стон. Ичин в отчаянии пустила ещё одну стрелу, но Бэркэ, извернувшись, отбил её топориком!

– Вставай! – гневно крикнула она соплеменнику, отступая от приближающегося к ней Бэркэ. В её колчане осталась последняя стрела, и натянув лук, она кружила по поляне, стараясь, чтобы между ней и Бэркэ находился лежащий Онгонча. Бэркэ, внимательно глядя на натянутый лук и боясь пропустить момент выстрела, осторожно следовал за ней по кругу, не приближаясь к крутящемуся на месте Онгонче. Наконец, совершив несколько обманных финтов, Бэркэ сблизился с поднявшимся на одно колено раненым копьеносцем. Отбив в сторону копье, он замахнулся топориком. Не выдержав, Ичин, ругая неловкого Онгончу, пустила стрелу. Ожидавший выстрела Бэркэ увернулся, но стрела все же задела его вскользь – оцарапав бок, она улетела в сторону, выдрав кусок кожи. Охнув от боли, он невольно согнулся, но, тут же кинувшись вперёд, рубанул сверху открывшееся плечо Онгончи. Отпрыгнув от вскрикнувшего от боли противника, Бэркэ добавил ещё один удар ему по рёбрам. Выдернув топорик из скрючившегося тела Онгончи, он бросился к оказавшейся без оружия Ичин. Отбросив бесполезный лук, она в ярости вскрикнув от бессилия, бросилась в лес. Бэркэ на бегу подхватил с земли лук, и кинулся через кусты за ней вдогонку. Выхватив из-за висевшего за спиной колчана стрелу, он, резко затормозив, присел на одно колено и выпустил стрелу. Ичин, услышав на бегу щелчок пластины, в кувырке ушла вбок, и стрела пролетела мимо.

– «Онгонча никуда не денется, надо догнать эту бестию!» – мелькнула мысль, и Бэркэ вновь бросился за ней. Он видел мелькающую среди деревьев спину убегающей девушки и определил по просвету в лесу, что она движется к речке. Добежав до края скалы, Ичин резко остановилась и, обернувшись, гневно выкрикнула:

– Ты стреляешь так же неумело, как и бегаешь! В вашем роду все такие неумехи?!