СССР и Второй фронт

В ноябре 1938 г. граф Ежи Потоцкий – посол Польши в США – провел беседу с бывшим послом США в СССР Буллитом, который в то время являлся советником Ф. Рузвельта по русскому вопросу. Выше мы сказали, что Сталин доверял Ф. Рузвельту и готов был пойти на альянс с США против Японии. Но вот что сказал спустя почти пять лет после переговоров М.М. Литвинова с Ф. Рузвельтом Буллит, если верить переведенному с польского на немецкий трофейного (захваченного в Варшаве в 1939 г.) документа МИДа Польши (повторимся, мы не уверены, что нацисты не подделали эти документы). Буллит, со слов Е. Потоцкого, признал, что в Мюнхене западные демократии потерпели поражение, правда, Буллит считал Англию не готовой к войне, чего он не думал насчет Франции[128]. Но, как сказал Буллит, США, Англии и Франции требуются еще два года для подготовки к войне, поэтому западным демократиям было бы желательно, со слов Буллита, чтобы Гитлер напал на СССР[129]. Потом, как признавался Буллит, Германия была бы измотана войной с Россией, после чего западные демократии смогли бы склонить Германию к капитуляции[130]. Потом Буллит стал еще более откровенным: США, по его мнению, готовы были вступить в войну, если первыми это сделали бы Британия и Франция, общественное мнение американцев, с его слов, для этого созрело, как и в канун вступления США в Первую мировую войну[131].

Что касается геополитических последствий нападения Германии на СССР, то здесь Буллит был еще более откровенен, и то, что он сказал, было едва ли приятно Е. Потоцкому. По Буллиту, следствием советско-германской войны должно было стать образование государства Украина, но центром такого государства могла стать Карпатская Украина[132] (может быть, бывшая провинция Чехословакии?).

В декабре 1938 г. Е. Потоцкий снова встретился с Буллитом. Тот был еще более решительно настроен по отношению к Германии и Оси в целом, стремясь убедить Рузвельта в том, что США должны открыто выступить с гарантиями по отношению к западным демократиям, но в то же время предостеречь последних от всяких соглашательств с Гитлером и Муссолини[133]. Буллит был уверен, что экспансия Германии на Восток начнется в 1940 г., для чего Гитлер использует «украинский вопрос»[134].

Схема применения нацистами «политики защиты национальных меньшинств» была хорошо известна в Европе, и она имела отношение не только к немецким диаспорам; перед вторжением в Чехословакию абвер вступил в соглашение со словакскими сепаратистами. На Западе подозревали, что такая же схема будет реализована в случае с украинскими националистами. 1 декабря 1938 г. посол Польши в Париже Юлиус Лукацевич высказал озабоченность по поводу «украинской акции канцлера Гитлера»[135].

Тем не менее акценты во внешней политике западных демократий изменились зимой 1939 г., судя по беседе М.М. Литвинова с главой торговой делегации Великобритании Р. Хадсоном, состоявшейся 23 марта 1939 г. Р. Хадсон открыто заявил, что Британия будет готова к войне уже к концу лета 1939 г., и английские моряки уверены, что смогут победить итальянский и германский флоты. К удивлению британских военных, английская промышленность, со слов Р. Хадсона, оказалась в состоянии начать поставки вооружений уже зимой 1939 г. в необходимых для подготовки к войне объемах, поэтому сроки готовности вооруженных сил Британии к войне сдвинулись с начала 1941 г. к концу лета 1939 г.[136] И, далее, Р. Хадсон делает заявление, что английское правительство очень рассчитывает на сотрудничество с другими государствами, то есть сделал явный намек на стремление Лондона к сближению с Кремлем.