СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Хорошо знавший Горбачева по Ставрополью Н. Поротов отмечает: «В марте 1962 года М. С. Горбачев был переведен на партийную работу. Бюро крайкома КПСС утвердило его парторгом крайкома по Ставропольскому производственному колхозно-совхозному управлению. Уж очень он приглянулся первому секретарю крайкома КПСС Ф. Д. Кулакову, который в нем видел способность проламываться сквозь стену и постоянно торопил в М. С. Горбачеве процесс созревания ломовой силы. Безусловно, Федор Давыдович имел на него большие виды, хотя, наверное, тоже видел, что его протеже не был лишен комсомольской прыти, слабостей в организации предметной работы»[1366].

Второй раз от Кулакова «досталось» в августе 1962 года на собрании краевого партийного актива. Здесь обсуждался вопрос о работе с Обращением ЦК КПСС и Совета Министров СССР к труженикам сельского хозяйства. В своем постановлении бюро обратило внимание парторга т. Горбачева на проявленную безответственность в работе с обращением[1367].

Горбачев это пережил настолько болезненно, что через многие годы воспроизвел в своих мемуарах. «…На бюро крайкома обсуждался вопрос об „Обращении…“. Со стороны заведующего отделом пропаганды и агитации И. К. Лихолоты… на меня вдруг посыпались упреки в недооценке соцсоревнования и других подобных грехах. Я возражал — возникла перепалка. Кулаков предложил создать комиссию по проверке моей работы, а на состоявшемся 7 августа собрании краевого партийного актива Кулаков „выдал мне“ сполна. Говорил он о „безответственности в работе с Обращением ЦК“, высказывался несправедливо, резко, грубо»[1368]. Горбачев не на шутку испугался. Позже он напишет: «После этого эпизода некоторые коллеги стали посматривать на меня как на конченного человека»[1369]. Не исключено, что так могло и быть. Но в том же, 1962 году Н. С. Хрущев осуществил свою «партийную реформу»: партийные организации были разделены на промышленные и сельские. В Ставрополе, равно как и в других областных и краевых центрах, начали формировать сельские и промышленные комитеты КПСС. Это вело к увеличению численности партийных кадров. Поэтому работниками, имевшими опыт комсомольской и партийной работы, «разбрасываться» было уже невозможно. «Партийная реформа» способствовала укреплению положения Горбачева. Он возглавил отдел партийных органов в сельском крайкоме КПСС. Такое выдвижение было неожиданностью не только для посторонних, но и для Горбачева. «Кулаков, — пишет он, — пригласил меня к себе и — как гром среди ясного неба — предложил перейти на работу в аппарат формировавшегося сельского крайкома заведующим отделом партийных органов. С 1 января 1963 года я приступил к новым обязанностям»[1370]. Обратим внимание на слова Горбачева: «как гром среди ясного неба». Действительно, после той критики в его адрес, Горбачеву, видимо, трудно было рассчитывать на повышение, не будь хрущевской реформы.

Возглавив этот отдел, Горбачев сосредоточил в своих руках кадровую политику. «В компетенции отдела находились кадры, та самая номенклатура, в которую входили все сколь-нибудь значимые должности, начиная с постов сугубо партийных и кончая директорами предприятий и совхозов, председателями колхозов»[1371]. Но еще более важным было другое. Этот отдел курировал непосредственно первый секретарь крайкома. По словам самого Горбачева, работа в отделе партийных органов сблизила его с Кулаковым: «…встречались мы с ним чуть ли не ежедневно, и постепенно между нами установились ровные деловые взаимоотношения» [1372].

После смещения Н. С. Хрущева в октябре 1964 года, Ф. Д. Кулакова перевели на работу в ЦК КПСС. «Расстались друзьями и сохранили близкие отношения все последующие годы», — вспоминает Горбачев[1373].

Удачно складывались отношения Горбачева также с новым первым секретарем крайкома Леонидом Николаевичем Ефремовым, переведенным сюда из Москвы с должности кандидата в члены Президиума ЦК КПСС, заместителя председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР (председателем был сам Н. С. Хрущев). Еще до личного знакомства, заочно Ефремов уже имел определенное представление о Горбачеве. «Перед отъездом из Москвы к новому месту работы я (Ефремов Л. Н. — М. П.) беседовал со своим предшественником, Ф. Д. Кулаковым. Он дал положительную характеристику ряду товарищей из Ставропольской партийной организации, особенно выделил М. Горбачева как перспективного партийного работника»[1374].