СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

В самом начале его деятельности на Старой площади, Горбачев был приглашен к Андропову, который провел с ним «политическую консультацию» относительно того, как нужно вести себя в составе руководства, членом которого он теперь стал. «Мне бы хотелось, Михаил, ввести тебя немного в курс дела, — говорил Андропов. Ты понимаешь, единство сейчас — самое главное. И центр его — Брежнев. Запомни это. Были в руководстве… как бы тебе сказать… я имею в виду, к примеру, Шелеста или Шелепина, того же Подгорного. Тянули в разные стороны. Теперь такого нет и достигнутое надо крепнуть»[1434].

Вскоре представился и случай, который помог Горбачеву открыто доказать свою лояльность Генсеку. В присутствии Брежнева и некоторых членов Политбюро у Горбачева состоялся острый разговор с Косыгиным. В своих мемуарах он так передает его содержание: «Леонид Ильич, как обычно, поинтересовался урожаем. Я ответил, что надо срочно добавить автомашин Казахстану для перевозки хлеба и центральным властям на уборку свеклы. В разговор вмешался Алексей Николаевич Косыгин, довольно резко стал выговаривать мне: хватит, мол, попрошайничать, надо обходиться своими силами.

— Послушай, — прервал его довольно миролюбиво Брежнев, — ты же не представляешь себе, что такое уборка. Надо этот вопрос решать»[1435].

Однако Косыгин стоял на своем, продолжая в присутствии Генсека критиковать новоиспеченного секретаря: «Он и его отдел пошли на поводу у местнических настроений, а у нас нет больше валюты закупать зерно. Надо не либеральничать, а предъявить более жесткий спрос и выполнить план заготовок»[1436].

Этот конфликт носил не личный характер. Он лишний раз высветил объективно существующее противоречие «центрре-гионы». Региональные руководители стремились решать отраслевые проблемы, опираясь на ресурсы центра. В данном случае Горбачев был на стороне местных аграриев и в этом его поддерживал Брежнев. Но здесь проявилось и другое противоречие: между партаппаратом и хозяйственным руководством. Последний особенно был недоволен тем, что отраслевые отделы ЦК КПСС «подмяли» под себя отраслевые министерства и ведомства. Горбачев, ошущая поддержку Генсека, в споре с Косыгиным, явно не по чину вел себя резко: «…Если предсовмина считает, что мной и отделом проявлена слабость, пусть поручает вытрясти зерно своему аппарату и доводит эту продразверстку до конца»[1437].

Открытый вызов одному из патриархов Политбюро поверг в оцепенение собравшихся. Многоопытными партаппаратчиками поведение Горбачева было истолковано как публичная демонстрация личной преданности Генсеку.

Вскоре в телефонном разговоре Брежнев сказал Горбачеву: «Ты правильно поступил, не переживай. Надо действительно добиваться, чтобы правительство больше занималось сельским хозяйством»[1438].

Встав во главе аграрной политики, Горбачев начал внедрять «ипатовский метод» и в других регионах страны. Но этот метод не был столь прогрессивен, как пытались тогда его представить. Поскольку от него один район мог выиграть, а другие — либо проиграть, либо ничего не иметь. В один район собиралась и сгонялась техника с других. Он выполнял план, а в соседних колхозах и совхозах не могли собрать урожай из-за нехватки техники. В результате одни выигрывали, получали ордена и медали, другие, не собрав урожай, выговоры. Увидев это противоречие в «ипатовском методе», его тихо спустили на тормозах и постарались о нем забыть.