СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Обращает на себя внимание и утверждение Д. А. Волкогонова, имевшего возможность ознакомиться с материалами президентского архива, что К. У. Черненко потерял сознание не «в три часа дня», а «в полдень»[1684].

В «Медицинском заключении» о смерти Черненко записано: «10 марта 1985 года в 19 часов 20 минут при явлениях нарастающей печеночной и легочно-сердечной недостаточности произошла остановка сердца»[1685].

Таким образом, есть утверждение Анны Дмитриевны Черненко о смерти своего мужа днем и официальное медицинское заключение, по которому смерть Черненко наступила вечером. В этой связи А. В. Островский отмечает: «Если К. У. Черненко умер днем, тогда получается, что Е. И. Чазов задержал информацию об этом факте на несколько часов, давая тем самым кому — то возможность использовать в борьбе за власть такой важный фактор как фактор времени»[1686].

Горбачев о смерти Генсека узнал первым. Е. И. Чазов вспоминает: «…Помню, что уже темнело, когда я позволил Горбачеву на дачу, так как это был выходной день, и сообщил о смерти Черненко»[1687], «по разговору понял, что у него уже продуман план прихода к власти»[1688]. Достоверность слов Чазова подтверждает и Р. М. Горбачева: «О кончине К. У. Черненко Михаилу Сергеевичу сообщили сразу»[1689].

Узнав первым о случившемся, Горбачев быстро взял инициативу в свои руки. Именно он теперь информировал членов Политбюро о смерти Черненко в той последовательности, как это ему было выгодно, что позволило быстро консолидироваться его сторонникам среди членов и кандидатов в члены Политбюро. Как выше уже говорилось, Горбачев в период болезни Генсека фактически его замещал — он вел секретариат ЦК, а также и заседания Политбюро. Это и дало ему право созвать экстренное заседание Политбюро. Оно им было назначено на 22 часа этого же дня. Такая поспешность была выгодна только ему, поскольку четырех членов Политбюро из десяти в Москве не оказалось. Д. А. Кунаев был в Алма-Ате, Г. В. Романов в Литве (на отдыхе в Паланге), В. И. Воротников вел переговоры в Югославии, В. В. Щербицкий находился в США во главе делегации Верховного Совета СССР. Из противников Горбачева только Гришин и Тихонов находились в столице.

Однако зря боялись сторонники Горбачева. Реальной альтернативной кандидатуры никто не обсуждал и не выдвигал. И что очень важно, Горбачев это уже знал. Он знал и то, что будет выдвинута только одна кандидатура на пост Генсека. Мистер «Нет» в нужное время произнесет свое весомое «Да» в его поддержку, чем и определит дальнейший ход советской истории. После роспуска КПСС и развала Советского Союза открылись некоторые очень важные детали прихода к власти Горбачева. Они говорят о том, что вопрос о Генеральном секретаре в большей мере решался за кулисами видимой власти, чем представителями высшего партийного руководства — Политбюро и ЦК, хотя формально Горбачева избрали именно здесь.

Об этой сенсационной тайне впервые рассказал Анатолий Андреевич Громыко, сын А. А. Громыко, директор института Африки АН СССР, в своей мемуарной книге «Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля». В закулисье непосредственное участие принимали Е. М. Примаков, директор института востоковедения АН СССР; Анат. А. Громыко и А. Н. Яковлев, директор института международной экономики и международных отношений (ИМЭМО). Их главная задача заключалась в том, чтобы склонить старейшего и самого на тот момент авторитетного и влиятельного члена Политбюро А. А. Громыко на сторону Горбачева и тем самым добиться избрания последнего Генсеком.

Зондажные переговоры между ними начались «зимой 1984/1985 года»[1690]. По данным историка А. В. Островского эти переговоры могли иметь место в период с 20 декабря 1984 года по 4 марта 1985 года[1691]. Формально они были инициированы Е. М. Примаковым. Встретившись с сыном министра иностранных дел А. А. Громыко Анат. А. Громыко, он сказал: «Анатолий дело приобретает серьезный оборот. Черненко долго не протянет. Надо действовать. Нельзя допустить, чтобы ситуация развивалась сама по себе» [1692]. «В субботу» (число не указано — М. П.) Анат. Громыко встречался со своим отцом А. А. Громыко. «Отец, надо определяться, будешь ли ты претендовать на первую роль в партии и государстве или поддержишь другую кандидатуру»[1693].

В этом разговоре А. А. Громыко убежденно говорил о собственном неучастии в борьбе за пост Генсека: