СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

В. И. Болдин отмечал, что он играл «большую роль» как в «формировании концепции перестройки», так и в подборе кадров для команды М. С. Горбачева. «Возглавив мозговой центр Горбачева, — пишет он, — он привлек многих специалистов и, обобщив материалы, сформулировал систему понятий перестройки общества, а также обозначил те практические меры, которые необходимо было осуществить, чтобы добиться реальных перемен в стране. Он постоянно возглавлял бригады „спичрайтеров“ и по существу был генератором основных формулировок и выступлений Генсека»[1744].

Буквально за два-три месяца центральный аппарат партии состоял из преданных Горбачеву людей. Некоторые кадровые перестановки граничили с местью. Из аппарата ЦК были изгнаны все помощники К. У. Черненко.

В мозговой центр Горбачева входили ученые-экономисты и общественные деятели либерального толка, которые на том этапе еще никаких официальных высказываний не допускали относительно перехода к рыночной экономике. Сюда входили Г. А. Арбатов, Л. И. Абалкин, А. Г. Аганбегян, А. Н. Анчишкин, В. А. Медведев, С. С. Шаталин, Н. Я. Петраков, Н. Б. Биккенин и др. Именно они стали интеллектуальной опорой Горбачева при формировании дальнейшего курса реформ в стране. «Избрание нового Генсека активизировало творческую мысль прогрессивно настроенной части общества, — вспоминает помощник Горбачева В. И. Болдин. — Общее направление перемен было столь велико, что ученые, специалисты, работники органов управления охотно несли М. С. Горбачеву, его окружению свои предложения по преобразованию в стране. Они месяцами просиживали на закрытых партийных и государственных дачах, дорабатывая новые концепции экономической реформы, демократизации общества, совершенствования политической системы, международных отношений»[1745].

Серьезную роль при формировании курса перестройки и ее идеологии играли непосредственные помощники Генерального секретаря: В. И. Болдин, Г. Х. Шахназаров, А. С. Черняев (с февраля 1986 г.).

Идейной опорой Горбачева стала та часть партийной элиты, которая сама о себе говорила как о «внутренних диссидентах»[1746]. Характеризуя своих коллег по аппарату ЦК КПСС, А. Н. Яковлев позднее писал: «Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостным, истинные убеждения держали при себе»[1747].

Генсек продолжал кадровое наступление. Он начал освобождаться от тех высших руководителей, в лице которых видел потенциальных противников. Первый, кого он вывел из Политбюро, был Григорий Васильевич Романов, один из главных его соперников и конкурентов за лидерство в партии в период правления Черненко. Политику по изоляции Романова, Горбачев стал проводить сразуже после прихода к власти. Вопрос «О Романове Г. В.» появился в записной книжке Горбачева уже в марте 1985 года[1748]. После апрельского Пленума Романов больше не появлялся на публичных встречах, не показывали его по телевидению, он перестал принимать участие на заседаниях Политбюро. «Встретившись с Романовым, — пишет Горбачев в своих мемуарах, — я достаточно откровенно дал понять, что для него нет места в составе руководства…»[1749].

Однако освободить его, не прозондировав почву в Ленинграде, Горбачев не хотел: это могло бы иметь для него определенный отрицательный резонанс. Поэтому посещение второй столицы Генсек использовал не только для пропаганды своего курса, что было, конечно, для него важно. Поддержка ленинградцев много значила для его авторитета. Ленинград являлся одним из крупнейших в стране научных и промышленных центров. Он серьезно влиял на формирование научно-технической политики страны. Но в политическом отношении Ленинградская партийная организация была консервативна. После «новой оппозиции», разгромленной на X съезде РКП(б) (декабрь 1925 г.) и «Ленинградского дела» в 1949–1950 гг., здесь предпочитали с политическими инициативами не «высовываться».