СССР: страна, созданная пропагандой

На другой странице, а это дневники 1990–1991 гг., о такой же «напряженной» работе историков под руководством «архитектора перестройки» ближе к нашему времени Иоффе говорит уже как участник: «„Группа А. Н. Яковлева”, c 1988 года пишущая новые „Очерки по истории большевизма” (я в ней тоже), все еще работает. (Вхолостую?) Вчера на даче ЦК в Серебряном бору, а сегодня на Старой площади обсуждали главы Ю. А. Полякова, В. Т. Логинова и мои. Логинова сильно критиковал В. И. Старцев (из Ленинграда). Меня – В. П. Данилов. Вел заседания В. П. Наумов. Он сейчас правая рука А. Н. Яковлева. Сам Яковлев и в Серебряный бор, и в ЦК приезжает редко. Честно сказать, из его „установок” я лично мало что понимаю. Думаю, другие тоже. Но некоторые просто кайфуют на даче в Серебряном бору, там все бесплатно. Сидят в своих комнатах и пишут (что, зачем, для кого?)». Обратим ваше внимание, что перестройщики под руководством А. Яковлева все еще пишут историю большевизма.

Упомянутый В. Наумов является автором интересного исследования о секретном докладе Хрущева на ХХ съезде КПСС. Причем построен он на источниках, которые мало доступны. Одним из них были воспоминания А. Микояна, которые он характеризует следующим образом: «Они представляют собой диктовки по отдельным вопросам истории начиная c 20-х годов и до октябрьского пленума ЦК 1964 года. Воспоминания отличаются откровенностью. В них сообщается о неизвестных фактах в деятельности политбюро и об отношениях между его членами. Очевидно, поэтому диктовки Микояна никогда не публиковались и со дня его смерти хранились в сейфе заведующего общим отделом ЦК под грифом „Особо важная особая папка”. До того как эти записи попали в архив, их читателями были лишь Ю. В. Андропов, М. А. Суслов, К. У. Черненко и его первый помощник В. А. Прибытков» [13]. Кстати, в книге упомянутого Прибыткова тоже есть много интересных материалов, включая письмо Сталина Микояну.

Есть и, как раньше говорили, «эмигрантский» взгляд на И. Минца: «В начале 30-х Минц становится руководителем проекта „История Гражданской войны” и сближается c Горьким, а затем, c его подачи, c основными членами „английской группы” – закрытого кружка советской интеллигенции, странным образом не тронутого сталинскими репрессиями 30-х годов. Это Алексей Толстой, Корней Чуковский, Самуил Маршак и др. По рассказам самого Минца, он был переводчиком при встрече Горького c Гербертом Уэллсом в 1934 году. Насколько это соответствует действительности, надо смотреть отдельно» [14].

СССР, как дерево, дожил до определенного возраста и разрушился, как будто был заранее запрограммирован на определенный срок. Сегодня он удерживается не только в памяти, но и в тех институтах, которые остались в наследство. Если образование, наука, медицина несомненно деградировали, то система единоличной власти мимикрировала и расцвела даже в демократическом или псевдодемократическом контексте, поскольку разделение властей здесь отсутствует напрочь. Даже в советской системе было большее число противовесов за счет большего веса в принятии решений разных членов Политбюро. Например, С. Семанов характеризовал эту систему так: «Система у нас была однопартийная, но многоподъездная» [15]. Сегодня для случая России эта же проблема выражается во фразе «борьба башней Кремля».

Причин исчезновения СССР может быть множество, но сам этот факт внезапной «остановки сердца» живого государства действует сильнее любых теорий. Возможной причиной развала можно признать и то, что единым методом решения всех проблем в советское время было по сути одно: ставить во главе партийного человека. А он уже, опираясь на свой прошлый опыт руководства, должен был вытащить ситуацию из прорыва. Или быть наказанным за невыполнение. Поэтому никакие теории менеджмента были не нужны, как и маркетинга, но уже по причине серьезного дефицита на товары.

Советский Союз спасали также цены на нефть. Петр Авен подчеркивает следующее: «Экспорт нефти дал доступ к покупке продовольствия (на максимуме мы импортировали 57 млн тонн зерна) и ширпотреба. Именно в 1970 годы начался потребительский бум в больших городах: финская одежда, югославские гарнитуры… Но обеспеченные классы, элита, по сути, жили за счет нефтяных доходов – свыше 20 млрд тогдашних долларов в год, гигантские деньги. Главной проблемой всей советской экономики была гиперцентрализованность. 100 % цен были регулируемы. Центр определял, что нужно. Такая модель могла быть эффективна только в индустриальном обществе, где спектр необходимых позиций небольшой: вот тут нам нужна сталь, а вот там нефть… Но в постиндустриальной экономике настолько много товаров, что потребность в них нельзя было просчитать даже c помощью ЭВМ. Поэтому я считаю, что причины падения СССР были экономическими. Кризис этот как раз совпал c мировым переходом от индустриального уклада к постиндустриальному» [16].