Ссыльнопоселенец

— Ниже по течению, примерно в шестистах километрах, находится какой-то старый мегаполис прошлых. Место жуткое, сам представь, огромный город после нескольких тысячелетий, да еще, похоже, после войны. Туда ходят любители пошариться, но это очень опасно. Очень, в каждой группе потери. Здания от чиха сыплются, улиц нет, сплошь развалины. Учитывая, что с врачами здесь туго — крайне опасное занятие.

— Зато оплачивается здорово. Фоторамка под тысячу кредитов, год можно жить припеваючи. А флешка вообще восемь принесла! — Федор мечтательно закатил глаза.

— Да ну? Сколько ты отлеживался с переломом? Полгода? И то, тебе очень повезло, что перелом закрытый, и с вами фельдшер пошел, сумел тебя довезти до врача. И где твои накопления? — Марк усмехнулся. — Авантюры все это. Из каждой группы хоть один там, но останется.

— Не из каждой, — упрямо возразил Федор.

— Ладно, пусть из каждой второй. Один из десяти в землю точно ляжет. На хрен такая арифметика. Да и те, кто остается, с головой дружить перестают. Девки, загулы, опиум. В яму быстро укладываются. — Повар покачал головой. — Ладно, наши через часок появятся, поговоришь с бугром. Он тебе присоветует, что делать, а пока отдыхай, Матвей.

— Хороший совет, — с благодарностью кивнул я. — Нормально отдохнуть никогда не помешает. Тем более, в относительно безопасном месте.

— Вроде ты на новичка не похож, — задумчиво произнес Марк, почесав переносицу. — Но вот сразу типа безопасное место… — Тут он глянул на Герду, и ошалело уставился на меня. — Голована? Это она определила?

— Ну да, — кивнул я. — Герда способна считывать эмофон у людей. Мы с ней пока только учимся понимать друг друга по-настоящему, но тут она четко передала — люди серьезные, но честные, зло не готовят.

— Ну и ну! — Федор покачал головой. — Слышать это одно, понять что это — совсем другое. Но, Матвей, ты поосторожнее с этим, не трепи кому попало.

— Точно! — Подтвердил повар, и, кряхтя, нагнулся и потрепал сонную головану по макушке. — Мы-то люди простые, но с понятием, а вот есть здесь и такие, кто родителей на органы продаст. Не забывай — это планета ссыльных.

— Это я помню, сам из таких, — от моей ухмылки Федор отшатнулся. А повар покачал головой, поглядел на блаженно лежащую на моем сапоге и даже не ворохнувшуюся головану, и налил мне еще кофе. Отменный кофе, кстати, великолепный.

— Кофе привозной? — поинтересовался, с благодарностью взяв кружку.

— Здешний. Растет намного южнее отсюда, одичавшие сады были. Там латиноамериканцы обжились, вот они сюда и гонят его, рис, хлопок, сухофрукты разные. Мы вниз по течению Великой хлеб, лес, шерсть.

— Да, а где вы здесь лес-то рубите? Когда подходил, то слышал топоры отчетливо, а сейчас едва слыхать? — вспомнил я удивившую меня деталь.

— Тут речушка небольшая чуть выше по течению впадает. По ней сюда бревна сплавляем, собираем плоты. По лесу-то попробуй, потаскай хлысты. Лошадей надорвешь, и сам замаешься. С каждым годом все выше и выше по течению Сплава вверх забираемся, делянки новые разрабатываем. Наверное, скоро придется канавы копать, чтобы до большой воды бревна довести. Сам видишь, строевой лес здесь выбрали.

Это да, я это заметил. Именно здесь следы вырубки были старыми, пни уже почернели. Но как я заметил, особо лес не уродовали, брали только те деревья, которые проходили по неведомому мне стандарту.

Через час в лагерь пришла бригада. Семь мужиков разного возраста, уставшие, чумазые. Пара лошадок откровенно деревенского вида, плотные, приземистые. Рабочие, одним словом. Меня и Герду представили, познакомили. Пока мужики мылись в баньке, повар с Федором быстро накрыли на стол. Точно, мясная похлебка, в которой ложка стоит от количества мяса, гречневая каша со шкварками, свежие лепешки. Я, с разрешения бугра, выставил на стол трофейный бочонок с бренди.

Пока ужинали, было тихо. Просто стук ложек, негромкое чавканье и чамканье. Потом, после окончания, выпили по половинке кружки за знакомство.

— Ну, Матвей, значит ты через Щучий прошел. Мих Мих в свое время тоже, — Бригадир, Виктор Сергеевич, именно так он и представился, и так его называли все остальные, кивнул на худощавого паренька. Паренек русский, Мих Мих сокращенно от Михаил Михайлович. В бригаде еще Ник Ник есть, из русских Сергей и Антон, и трое американцев, Генри с Земли, из старых Штатов, а Хик и Нил с колониальных планет.

— Да, — кивнул я. — Решил не злоупотреблять их гостеприимством, свалил пораньше.

— А я за поселком неделю жил, ждал катера, — Мих Мих налил себе кофе. — Купил продуктов, и ушел на горушку, на западе от Щучьего.

— Тебе здорово повезло. Там самострел на тропе стоял, какому-то мужику как раз в брюхо прилетело. Из моей партии мужик был, — я тоже налил себе кофе в наступившей тишине.

— Где это? — Несколько севшим голосом спросил побледневший парень.