Ссыльный край

Но Володя меня уже не слушал, он обломал от упавшего сухостойного дерева вершину и пошёл ей стучать по кедрам. Я же свалил топором берёзу, отрубил от её ствола метровый отрезок, в середине вырубил аккуратно гнездо под рукоять и пошёл искать сухую жердину. Тут подбежал Володя.

– Петя, чего ты копаешься, я уже полведра наколотил, вон Люба собирает.

Выбрав подручную жердину около четырёх метров длиной, я сделал из неё рукоять для барца, толстый конец затесал с трёх сторон и загнал его в гнездо берёзового отрезка. Этим не хитрым приспособлением местные жители издавна пользовались, чтобы добывать кедровую шишку. Барец похож на большой деревянный молоток, он поднимается вверх, ставится на конец длинного черенка рядом с деревом, отводится от него и с размаху ударяется об ствол кедра. Чем тяжелее барец, тем сильнее удар по дереву, но и тяжелей его тогда носить по лесу. Переносится барец в вертикальном положении за рукоятку, он плохо устойчив и чтобы работать с ним, необходимо иметь соответствующую сноровку. Приставив барец к ближайшему кедру, я с силой ударил по нему. Сверху, стуча и отскакивая от веток, на меня посыпались шишки. На звук глухих ударов прибежал Володя и внимательно оглядел моё приспособление.

– Петя, а колотушка сверху не упадёт на голову, ты её хорошо приколотил?

– А я её и не приколачивал, в барце паз хитрый сделан, типа ласточкина хвоста, треугольной формы, понимаешь, чем больше стучишь, тем сильнее барец на черенок насаживается, только ронять его на землю не надо, только и всего.

– Дай я попробую.

– Володя, с ним надо осторожно работать, вдруг по дереву вскользь попадёшь, он у тебя из рук вырвется и упадёт, а тебя может черенком при этом травмировать.

– Ничего, приспособлюсь.

Вскоре он уже бегал бегом с этим барцем, а мы с Любой, тем временем, едва успевали собирать падавшие сверху шишки. Володя весь раскраснелся, вспотел, ему было жарко, он расстегнул все пуговицы рубахи, оттуда выглядывало его мускулистое тело. Когда мы насобирали пару мешков, я подошёл к нему.

– Давай меняться, моя очередь, нельзя одному, тяжело.

– Нет, я сам.

Люба разогнула спину.

– Петя, не отдаст он, видишь, как ему понравился твой инструмент, до конца дня теперь не отдаст, он же упрямый, вороговский. А что за это птицы серенькие такие длинноклювые и громкоголосые, они и по воздуху летают и по земле быстро бегают?

– Это кедровки, очень уж любят они кедровый орех. Своим длинным клювом они раздалбливают шишки, вытаскивают оттуда орехи и закапывают их в разных местах земли в качестве запаса на зиму. Находят потом их запасы и мыши, и бурундуки, и белки, и медведи, всем хочется полакомиться за чужой счёт, ну, а если никто не найдёт, тогда орехи прорастают в земле и появляются маленькие деревья. Кричать они умеют на разные голоса, даже и не поверишь, что это одна и та же птица.

Ближе к вечеру все мешки были полными, мы вытащили их к лодке, Люба успела ещё и насобирать большой пакет груздей, а Володя вытащил с собой из леса ещё и барец. Я искренне удивился.

– Володя, да зачем же ты его притащил, он же такой тяжёлый.

– Хорошая колотушка, я её с собой заберу.

– Зачем она тебе дома-то?

– Как зачем, на следующий год приедем, она нам и пригодится.

– Володя, барцы никогда по домам не возят, они тяжёлые и громоздкие, их всегда оставляют в кедровниках.

– А если его здесь кто-нибудь заберёт, или же мы его здесь попросту не найдём?

– Его и сделать-то полчаса делов, шишка бывает в среднем один раз в пять лет, приедем ли мы ещё сюда, кто его знает?

Любины глаза снова лукаво заискрились.

– Петя, он сегодня эту колотушку ещё и рядом с собой в кровать положит на ночь.

С большим трудом нам с Любой удалось уговорить Володю оставить барец на берегу. Он утащил его обратно в лес и прислонил к толстому кедру на самом берегу ручья, чтобы не забыть где. День заканчивался, было тихо и тепло, возле берега в воде плавали и играли маленькие рыбёшки, тут же над ними крутились вездесущие прожорливые чайки, с реки доносился протяжный крик гагары. Спокойная и блестящая поверхность большой реки завораживала взгляд, хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь, на медленно проплывающие мимо огромные массы воды. Возле посёлка разворачивался и величаво подходил к берегу красивый двухпалубный пассажирский теплоход. Я про себя отметил, что время уже шесть часов, теплоход сверху приходит обычно без опоздания.

Дома нас поджидала мама, она никак не захотела отпускать Володю с Любой без ужина и быстрыми заученными движениями начала снимать ножом большие острые плащи с карапая, держа его одной рукой за треугольного вида хвост. Потом мы все сидели за столом и ужинали поджаренной большими кусками осетриной в сковороде с водой, картошкой и луком. Больше всех это блюдо понравилось Любе.

– Какая же это вкусная рыба, я так её, свежезажаренной в первый раз пробую. И ничего, каждый день бы не отказывалась.