Stabat Mommy

Фильм повис на тонком волоске из-за каких-то управленческих неурядиц; с площадки пропала Натали, а Тедео, хоть и приходил исправно каждый день, почему-то не снимался ни в одной сцене.

После того разговора в машине Бо больше не общался с мужчиной; как-то не складывалось. Бо никак не удавалось попасться ему на глаза даже для приветствия: Ниши с обычным своим невозмутимым выражением лица проходил по павильону и растворялся за его пределами. Бо так ни разу и не успел подсмотреть, где же отсиживается этот странный человек.

С другой стороны, это было даже хорошо: после Шопена, когда Бо смотрел на оживающее выразительное лицо, рассказывающее ему музыку, он немножко боялся оставаться с Тедео один на один. Мужчина притягивал своей непонятностью – и пугал ею. Бо неудержимо влекло к этому всегда молчаливому, холодному и спокойному человеку, он казался Бо таким непохожим на других, таким отстраненным, что даже нахождение рядом представлялось чем-то сродни приобщению к тайне.

Тогда, в машине, вдруг показалось, что Тедео совсем не такой, каким его видят все вокруг; и даже не такой, каким его себе надумал Бо. Но какой он на самом деле? Этого Бо не понимал, и старался не задумываться. Лучше не пытаться узнать… ведь правильно ему тогда сказала Натали, нет ничего глупее, чем влюбиться в натурала. И хотя гомофобом Тедео не оказался, это еще не значит, что интерес со стороны Бо покажется ему приятным.

Если отбросить очевидный факт, что Тедео не увлекается парнями, Бо ничем не может его заинтересовать. Ведь Бо – никто. Пыль под ногами таких, как Тедео. Без особых талантов, без ауры обаяния и очарования даже. Ну и к чему тогда травить себя и пытаться с ним пообщаться? Зачем углублять свой интерес? Только расстраиваться потом.

Бо прикрыл глаза и оперся о стену затылком, опустив на колени планшет с открытой книгой. Все равно пока время на съемочной площадке застыло, как муха в янтаре. Можно читать что-нибудь учебное, чтобы не тратить впустую время. А если надоест – подремать…

– Можно, я присяду здесь?

Знакомый мягкий баритон прямо над ухом.

Бо дернулся и открыл глаза: вспомни черта… И в самом деле, Тедео Ниши, собственной персоной, звезда с внешностью бога, стоит с ним рядом с двумя стаканчиками кофе и выжидательно смотрит на парня.

– Ддда, – выдавил он, наконец, – но… может, найдем тебе стул?

– Я не хочу стул, – Тедео легко присел прямо на пол, скрестив ноги, и протянул Бо один из стаканчиков, – вот. Черный.

– Спа…спасибо, – Бо никак не мог прийти в себя от неожиданности. Впрочем, не он один: сидящие вокруг – и на стульях, и на полу, и на подоконнике – актеры тоже уставились на внезапное явление самого Наследного Принца. На лицах было написано примерно одно и то же: что он, черт побери, здесь делает? И почему он сел рядом с Бо? Да еще принес ему кофе? Что вообще происходит?

Бо тоже не понимал, но спрашивать не рискнул; он просто молча уткнулся в стаканчик.

Тедео, по своему обыкновению, молчал. Для него это было обычным состоянием – молчать. Бо заметил, что вне интервью мужчина разговаривал крайне мало, коротко и неохотно; из-за этой особенности его называли надменным и высокомерным, но Бо с недавних пор подозревал, что дело вовсе не в заносчивости.

Это было как будто защитной стеной между Тедео – и окружающими; словно бы необходимая мера; так избегают орехов те, у кого на них аллергия. Не потому, что считают ниже своего достоинства есть орехи, просто не хотят задыхаться от анафилактического шока.

А возможно, это просто такая черта характера. Кому, как не Бо, понимать такое?

С самого детства Бо стеснялся открывать рот и общаться с людьми. Ему казалось, что он говорит какие-то глупости, и окружающие просто смеются над ним. Со временем молчание вошло у Бо в привычку. Молчать было комфортно. Оказалось, что восемьдесят процентов слов, которые произносят люди, не несут в себе ничего, кроме сотрясания воздуха; многословные фразы виделись Бо огромными плитками, состоящими из воды, мусора и скрепляющей все это грязной глины, и без этих плиток вполне можно было бы обойтись.

Именно поэтому Бо не очень любил многословность.

И именно поэтому видел в Тедео что-то понятное для себя.

Но кто знает, что за причины были у холодности и молчаливости Ниши? Может быть, все эти сложные причины Бо сам себе надумал, а Ниши – и в самом деле просто зазнавшийся денежный мешок?…

Рука с тонкими пальцами и сдержанно-дорогими часами на запястье потянулась к айпаду Бо. Парень, не говоря ни слова, передал гаджет сидящему рядом.

Это было похоже на детскую игру: «да-нет не говорить, черного-белого не называть». Только в их игре нельзя было говорить вообще.

Для Бо это было вполне удобно, так он, по крайней мере, не чувствовал себя смешным и глупым. Ниши, судя по всему, тоже все устраивало.

Тедео посмотрел на название книги, которую читал Бо, пробежал глазами по строчкам, улыбнулся краем рта, кивнул и тихо сказал:

– Фишер? Мне понравилось.