Stabat Mommy

Не тратя ни слова, ни время, Тедео нажал на «плэй», и салон машины наполнили ласковые, задумчивые звуки. Соната начиналась очень нежно, и Тедео, откинувшись на спинку кресла, снова по привычке закрыл глаза – и увидел себя за клавиатурой. Словно волны, одна за другой накатывали пассажи, сначала полупрозрачными пенными кружевами, затем – все тяжелее, неспокойнее, взволнованнее… И вот – гребень волны, напряженный, почти яростный, угрожающий, как напитанное близком дождем тяжелое небо – и снова все затихает и отступает почти безнадежно…

В этой сонате была какая-то обреченная грусть и отчаяние, которое удивительным образом совпадало с тем, как Тедео ощущал свою душу. В своей реальности он иногда чувствовал себя готовым бороться – но случайно брошенное ему слово, случайная фраза или взгляд могли полностью лишить его способности сопротивляться. Он ломался, отступал, делал шаг назад, опускал руки… в этой сонате все было ровно так же – всплески силы, гнева и мощи чередовались с тихой, бессильной покорностью и смирением. И каждый раз, когда наступали в музыке эти периоды светлой грусти, Тедео словно удивлялся им, словно не ждал их снова увидеть, словно сожалел о своей слабости и безволии.

Семь минут сонаты закончились. Повисла тишина.

Тедео открыл глаза – и увидел совершенно мокрое от слез лицо парня.

– Эй, что ты? – испугался мужчина.

– Он ведь проиграл? – еле слышно спросил Бо.

– Кто?

– Тот, кто боролся. Он так долго сопротивлялся… но в конце сдался, да?

Тедео молча смотрел на него, не зная, что ответить. Ему вдруг стало страшно. Он так привык ощущать себя частью этой музыки, так хорошо знал каждую ноту и каждый штрих, что давно уже утратил новизну восприятия. Он даже не задумывался, чем, с точки зрения неосведомленного слушателя, «по сюжету» заканчивается соната. А и в самом деле, чем? Борьба, отчаяние, злость, поражение – все там чередовалось и наслаивалось одно на другое, но в конце… в конце и в самом деле арпеджио затихает все в том же опустившем руки миноре.

Значит, эта соната точно про него.

Он тоже никогда не выиграет. Он всегда отступает. И в любой борьбе ему хочется только одного: прекратить бороться.

А Бо все смотрел на него своими синими глазищами, и неловко стирал со щек влажные дорожки.

– Бо… – Тедео впервые, кажется, назвал парня по имени – внезапно захотелось почему-то перекатить на языке этот гладкий камушек, – Бо… ты и самом деле это увидел?

Бо кивнул и опустил голову.

– И ты никогда не слушал это раньше?

Длинная темная челка качнулась отрицательно.

– Тебе понравилось?

Странное дело. Обычно именно Тедео в общении был тем, кто молчит и отвечает кивками. А сегодня он внезапно оказался в роли того, кто спрашивает – первый. Кто хочет узнать и услышать МНЕНИЕ. И, что удивительно, ему действительно интересно было его узнать…

– «Понравилось» – неправильное слово, – Бо выдохнул и сцепил пальцы перед собой, – меня эта музыка напугала. Я увидел кого-то выбивающегося из сил, одинокого, тщетно цепляющегося за надежды. И срывающегося вниз, падающего, погибающего. Стало невыносимо печально, больно за него. И ничего нельзя с этим поделать. Не хочу такого финала, страшно… Бетховен писал это о себе?