Стадион

Командозу трудно было теперь узнать. Она уже мало походила на ту испуганную, изможденную женщину, которая, озираясь, вышла из тюрьмы Шпандау. Модная прическа, подкрашенные ресницы, брови и губы совершенно преобразили ее внешность. Только глаз своих никак не могла изменить Берта Лох.

Она узнала Майера и поздоровалась.

— Вас тоже вызвали? — спросила Берта. — Зачем?

— Не знаю.

— Я тоже не знаю. Тут всего можно ожидать.

Видимо, Берту Лох мучили те же мысли, что и Майера. Только, вероятно, ей было еще страшнее. Майер нахмурился и замолчал.

— Войдите, герр Майер, — не то пригласил, не то приказал адъютант.

Чувствуя, как дрожат ноги, осторожно ступая по натертому до зеркального блеска паркету, Майер вошел в кабинет. За столом сидел Стенли в полной генеральской форме. В большой комнате царил полумрак. Шторы на окнах были спущены. Генерал не любил яркого солнца. Майер механически сделал несколько шагов и остановился, американец разглядывал его спокойно и бесцеремонно.

— Садитесь, господин Майер, — наконец сказал он, — разговор у нас будет короткий, но важный. В этой папке, — генерал указал на довольно объемистую клеенчатую папку, — находятся документы, касающиеся вашего прошлого. Чтобы у вас не оставалось сомнений, прошу просмотреть их.

Майер схватил папку. Да, тут действительно было подробное описание его жизни. Даже такие грехи, о которых он сам давно забыл, фигурировали тут в виде справок или газетных вырезок.

— Прочли? Все правильно? — усмехнулся Стенли.

— Да.

— Я решил дать вам работу, — помолчав, произнес Стенли.

Сердце Майера дрогнуло. Вот она, та минута, о которой он так долго мечтал.

— Как видно из документов, вы когда–то были одним из организаторов спортивного движения Третьей империи. Теперь вам придется снова взяться за это дело.

Майер выжидательно взглянул на него.

— Эти идиоты бесконечно тянут с организацией западнонемецкой армии, — продолжал генерал, — но в конце концов, черт бы их подрал, они все–таки ее утвердят. Так вот, я хочу, чтобы в ту минуту, когда армия будет утверждена, кадры для нее были бы уже подготовлены. Финансовые возможности неограниченны. Организуйте спортивное общество. Принимать в него только людей призывного возраста. Дисциплина военная. Летом выезды и спортивные лагеря. Занятия с учебным оружием. Организация военная: взвод, рота, батальон. Чем больше будет у вас батальонов, тем больше получите денег вы лично, — система премиальная. Все понятно?

— Да. — У Майера все внутри трепетало от радостного волнения. — Эта работа мне знакома, и я думаю, что сумею оправдать ваши ожидания. Кто будет моим непосредственным начальником?

— Полковник Келли. Все детали уточните с ним. Надеюсь, мы не ошиблись в выборе. Можете идти, господин Майер, — не подавая руки, попрощался Стенли.

— Всего наилучшего! — Майер вскочил, по–военному щелкнул каблуками, четко повернулся налево кругом и пошел к двери.

— Одну минуту, — остановил Майера генерал, когда тот уже взялся за ручку двери. — Тут есть один американец, некий Шиллинг. Ему понадобилась какая–то ваша девушка, уже не помню, кто именно. Передайте ему ее и не очень дорожитесь. Он вам позвонит. Все.

— Слушаюсь, — ответил ошеломленный Майер и вышел.

Генерал сделал пометку в блокноте и нажал кнопку. В кабинет вошла Берта Лох и, ни слова не говоря, опустилась на колени.

— Спаситель мой! — истерически взвизгнула она. — Вам, и только вам, обязана я жизнью!

Стенли поморщился, он терпеть не мог истерик и театральных эффектов.

— Встаньте! — сказал он. — У нас с вами деловое свидание, а не торжественный молебен за спасение вашей души.

Начало разговора не предвещало ничего хорошего для Берты. Ощущая нервную дрожь во всем теле, она села в кресло. Как и все жестокие люди, она была смела только до тех пор, пока чувствовала за собой силу. Когда эта сила исчезала, Берта моментально становилась отвратительно трусливой.

— Вот что, Берта Лох, — сказал генерал, — я могу отдать вас под суд и повесить. Русские сделали бы это с еще большей охотою, чем я. На земле нет для вас безопасного места. Значит, я могу на вас положиться.

— Безусловно, господин генерал.

— Я это знаю. Вы не за страх, а за совесть служили Гитлеру, а теперь уже за страх будете служить нам. Вы знаете доктора Шитке?

— Из лагеря Равенсбрюк?

— Да.

— Я встретилась с ним… случайно.

— Отлично. Он занимается опытами в области ядов и бактерий. Для вас это дело не новое. В вашем лагере тоже делалось нечто подобное.

— Совершенно верно, господин генерал.

— Я не спрашиваю вас, я знаю это. Шитке — выдающийся ученый, но только ученый. В этом вся его беда. Работе его лаборатории недостает размаха, а нам может понадобиться его продукция. Я отдаю лабораторию Шитке в ваше ведение и поручу вам организовать производство ядов и бактерий в более крупных масштабах. Все финансовые и организационные вопросы согласуйте с майором Гордоном.

— Можно мне иногда беспокоить вас, господин генерал?

— Только в исключительных случаях. Все. Идите.