Стаф IV: Охотник за тенями

— Возьми себя в руки, соберись и хватит тут размазывать слюни! Разберемся! — сурово и резко ответил здоровяк, а затем обратил внимание на меня, — Стаф, выдохни, сейчас оцепенение спадет. И не делай глупости, иначе может быть хуже. Все понял? Вижу по глазам, понял. Итак, вопрос дня: с Северным и Андреем что случилось? — Альфред впился мне в глаза немигающим вздором, сжав правую руку на материализовавшимся в пространстве амулете Истины. Скорее всего пытался надавить ментально. Жаль, что сейчас в сотню «совершенствование» пси-защиты уперлось, тогда бы точно узнал.

Еще я почувствовал, как вновь могу двигаться, говорить. Если бы произошло такое в первый раз, то сейчас бы долго приходил в себя, а так нормально. Рабочий момент практически. Сколько раз меня уже за сегодня только обездвижили?… Всего лишь за сегодня. Даже оторопь взяла. Ведь времени прошло — всего ничего. И мысль, доколе каждая сука меня будет превращать в бревно движением брови?

Отвечать не спешил, внимательно-внимательно посмотрел на Любомира, будто видя того в первый раз и запоминая каждую черту лица, достал сигареты. Выбил одну, прикурив от пальца. А затем, с наслаждением выпустил дым из ноздрей и рта. Этим давал себе несколько секунд для обдумывания линии поведения. Слишком много тайн накопилось, разглашение которых смертельно опасно. И лишь заметив, как начальство стало терять терпение, готовясь взорваться, разрождаясь матом и приказами, спокойно сказал одно слово.

— Погибли.

Мысли же метались, ожидал допроса, но не так — сходу, с пылу, с жару. Из огня да в полымя, — наша поговорка, как ни что иное, рассказывала о моей жизни в последние несколько земных дней.

— Как? — последовало ожидаемое.

— Героически. Сражаясь с высшим демоном во славу Севера, — усмехнулся, постарался, чтобы вышло криво.

Уверен, лысина, а я давно вернул доспеху вид «Кольчуги», шрамы и темные стекла тактических очков придали высокоинтеллектуальный и нужный окрас пантомиме. То есть, брезгливость и безразличие, помноженное на непомерный цинизм и абсолютно наплевательское отношение к чужой и своей крови, смерти. Отличная маска. Вот только маска ли?

— А ты как смог выжить? — неожиданно влезла в разговор Алиэль, только сейчас обратил на нее внимание. В глазах девки явная радость. Достал, достал ее Макс, вон как засветилась змея подколодная, чуть в пляс не пустилась. Похоже точно, проститутки бывшими не бывают, — И как ты убил Тросха?

— Вашими молитвами голову отрезал, — не вдаваясь в подробности красноречиво похлопал по ножнам, практически игнорируя суку.

— Ясно, что ничего не ясно. Но позднее уточним, — скорее для публики, чем для меня, произнес Альфред, — Теперь следующее. Где ученики Любомира? Ты их тоже убил? — факт, что не я причина смерти остальных вероятно не подлежала сомнению со стороны высшего руководства. А оно сейчас взирало на амулет, где в кристалле танцевали непонятные искры.

— Про учеников ничего не знаю. Только от вас сейчас узнал, что они оказывается присутствовали. И знаете… — сплюнул, — Терзают меня сомнения. Откуда им здесь взяться? Вот он был, она была, она, он! — принялся тыкать пальцем в Ни Киту, здоровяков из сопровождения, в Алиэль, — Учеников — нет! Кто их еще видел? Хотите на меня всех своих собак повесить? Где-нибудь схлопнулись придурки, а вы их сюда решили, как жертв нарисовать? Приплести? — сделал неоднозначный вывод. Убежденность в моей правоте и правдивости подтвердил магический детектор лжи, — Макса и Андрея, которые решили посмотреть на бои без правил из первых рядов, я предупреждал, что оставаться опасно. И я не могу гарантировать их безопасность. Говорил об этом у всех на глазах. И все слышали, — обвел рукой группу сопровождения, а бывшая подруга Смирнова даже непроизвольно утвердительно кивнула.

— Да, все так! — прогудел из-под глухого шлема Линус Джеб, чистый, чьего лица я не видел, — Стаф им сказал четко, если те попадут под горячую руку, он смотреть и жалеть никого не будет. Может и не точно процитировал, но смысл слов такой.

— Зачем, ну зачем, ты использовал огненное заклятье неизвестного ранга?! Что ты этим хотел добиться? Теперь я ничего определить не могу! Ме-ша-ни-на! — взвился вновь Любомир, остальные молчали. Альфред явно обдумывал новые вводные данные, — А через десять — пятнадцать минут вообще ничего не выяснишь! — как-то обреченно пожаловался всем и никому маг.

Интересно. Почему никто из Снежных даже не думал о простом методе уточнения информации — моем допросе. С пристрастием и, может, даже с применением каких-нибудь хитрых средств? Вера не позволяла? Ага-ага. Видимо, нечто крылось за всем, пока неизвестное.