Стафф

– Виктория, будьте так добры подобрать свои волосы. Я вам уже неоднократно делала замечание по этому поводу. Видимо, вы полагаете, что праздник – это исключение из правил?

Вопрос Юлианы застал Викторию врасплох. В этот момент она сидела на диване и помогала Лизе складывать пазлы. В этот день Виктория выглядела особенно красиво: в бежевом костюме, подчеркивающем ее фигуру, с распущенными локонами и игривым макияжем, она не могла остаться незамеченной. Не будь у нее запретов, Анна не сомневалась, что гувернантка решилась бы и на более глубокое декольте, тем более что ее грудь позволяла такую вольность, и раскрасила бы себя более ярко.

– Простите!

Анна и Гуля стали свидетелями этого диалога – они убирали после завтрака со стола. Краем глаза Анна заметила, что Виктория напряглась и улыбка сползла с ее лица. Настроение было испорчено. В последнее время отношение Юлианы к Виктории варьировалось от подчеркнуто холодного до подчеркнуто пренебрежительного. Было это следствием осведомленности Юлианы об отношениях Константина и Виктории, или посягательства на ее авторитет среди домашнего стаффа после столь не свойственного ей вынужденно милосердного приговора, или чем-то другим, так и оставалось загадкой. Однако сложившаяся в королевских домах традиция брать нового фаворита взамен опального продолжала существовать и во времена рублевских миллионеров. Так новой фавориткой Юлианы стала Кристина. Это сыграло определенную роль в отношениях между двумя девушками: с одной стороны, у Виктории не было более верной союзницы, чем та, которая во многом разделяла ее взгляды и перенимала манеру поведения, а также методы борьбы с недостойной их общения прислугой. С другой стороны, Кристина отбирала у нее то, что столько лет по праву первой брачной ночи принадлежало Виктории. Отсюда возникала дилемма: открыто высказать свое недовольство недавно приобретенной союзнице или делать вид, что ничего не произошло, постепенно пытаясь вернуть утраченное расположение хозяйки? Однако Кристина, всячески старавшаяся угодить Юлиане, вызывала злость Виктории. Использующая аналогичные способы выслужиться гувернантка почему-то была крайне возмущена, наблюдая их применение в исполнении другого игрока.

– Мы должны забивать голы в одни ворота! – как-то, проходя мимо Кристины, обронила Виктория, после того, как узнала, что последняя жаловалась Юлиане на ее некомпетентность и неаккуратность по отношению к вещам двойняшек, пребывавшим в жутком состоянии после одного лишь использования.

Несмотря на обладание баснословными суммами, миллионеры умели считать свои деньги. Стоимость детских вещей нисколько не уступала ценникам вещей для взрослых, а порой и превосходила их. Такие дорогостоящие детские вещи приобретались скорее для родителей, дабы продемонстрировать свету, что их чада пукают в золотой горшок, хотя пукать в простой можно с тем же успехом. Ведь детям все равно, на каких штанах они поставят отпечаток своими грязными и липкими ручонками – на «Виттоне» или «Заре». Но «Зара» в мире Рублевки, по-видимому, была так же недопустима, как невероятен «Виттон» в мире Бирюлево. Недосмотр за детскими вещами был равносилен недосмотру за вещами Юлианы, что крайне ее раздражало, ведь она тщательно следила за своим и детским гардеробом, о чем знал весь персонал, включая, конечно, Кристину, не преминувшую воспользоваться указанным знанием, дабы потеснить свою союзницу.

Пока две союзницы пытались разобраться, союзницы ли они вообще, дом стал постепенно наполняться наемными работниками: стилистами, массажистами, камердинерами, гардеробщицами, помощницами по дому и другим персоналом. За всей этой суматохой уже и не видно было самих Вадимовых.

– Анна, проводите Камиллу к Антонине Юрьевне. Она сделает ей прическу. – Валентина стояла перед Анной с вновь прибывшим стилистом, застав девушку врасплох. Анна настолько увлеклась протиранием бокалов, что совсем не заметила тихо подошедшей Валентины.

– Да, конечно, – отложив в сторону тряпки, девушка пошла провожать Камиллу, внутренне содрогаясь от предстоящей встречи с Антониной.

– Обалдеть, какой шикарный дом! – воскликнула стилист Камилла, обводя восхищеннм взглядом окружающую обстановку. – Здорово, наверное, здесь работать?

– А как же?! Каждый день получаем заряд положительных эмоций! – сыронизировала Анна, подозревая, что девушка ее все равно не поймет.

– И откуда у людей столько богатства? – продолжала размышлять ее спутница, переступая своей фамильярностью границы дозволенного.

– Лучше не задаваться этими вопросами. Ответа все равно не получим, – попыталась прекратить диалог Анна.

Дверь комнаты Антонины была полуоткрыта, и оттуда доносился голос Юлианы. Анна замедлила шаги.

– Мам, что с тобой происходит? Ты иногда вообще перестаешь со мной общаться, даже слово из тебя не вытащишь. Ты меня слышишь? Да что же это такое! В чем дело? Ты обижаешься на меня?

– Оставь меня! Хочу побыть одна, – в голосе Антонины почувствовалось раздражение. Она оттолкнула Юлиану со всей силы в тот момент, когда на пороге появилась Анна и Камилла.