Стаи хищников в сфере экономики

Около девятнадцати часов оперативники, находившиеся в кабинете, начали готовиться к скромной трапезе. Из холодильника стали доставать принесенные из дома продукты. Валерий показал присутствовавшим настоящее, с мясными прослойками, сало и положил его на стол под салфетку. Все очень обрадовались предстоящему угощению. Когда в кабинет зашел Мамаев Алексей, молодой сотрудник, фамилия которого о многом говорила сама за себя, старший группы предложил ему сходить в булочную за хлебом, и он ушел.

В этот момент у Игоря Ивлева неожиданно созрела идея накрыть сало и другие продукты посудным полотенцем и предложить Алексею порезать хлеб и все, что лежит на столе. Посмотреть на его реакцию пригласили еще троих коллег из соседнего кабинета и на всякий случай Сергея Мулюкова. Они с большим удовольствием согласились поглазеть на представление, а заодно, если перепадет, и сала отведать. Предвкушая предстоящее событие, собравшиеся разместились в кабинете, делая вид, что заняты делом, дабы не вызвать подозрение у Мамаева, ради которого и затевалось это мероприятие.

Когда Алексей вернулся из магазина, Нещадимов попросил его порезать принесенный хлеб, колбасу и остальное. Он подошел к столу. Все затаив дыхание стали ждать, какая будет реакция. Поднял салфетку. В этот миг все присутствующие, ожидая его возмущение, готовы были разразиться взрывом хохота. Взял нож — все буквально замерли, что же будет дальше, — и стал медленно, как им показалось, с удовольствием резать сало тонкими кусочками. Собравшиеся вокруг бездельники с минуту молча смотрели на него, глотая слюни, и тут первым не выдержал Игорь:

— Леша, режь быстрей. Чего ты его строгаешь?

— Не мешай.

— Тогда дай попробовать.

— Порежу все, тогда и попробуешь, — сказал Алексей.

Не спеша, с сознанием дела дорезал все сало, только тогда разрешил присутствовавшим приступить к трапезе и сам принял в ней участие. К сожалению, она быстро закончилась.

На следующее утро, на оперативном совещании, Колесов по привычке устраивал «разгон». Совещание в основном принимало форму монолога. Чтобы не навлечь на себя гнев начальника, с ним никто не хотел вступать в пререкание, слушали, опустив головы. Как правило, все начиналось с традиционного вступления:

— Вы взрослые люди, отцы семейств, все имеете высшее образование, а ведете себя как дети, закатываете глаза, подергиваете плечами. Некоторые даже опускаются до вранья, — при этом он многозначительно посмотрел на Огарева и сделал паузу. — Феликс!

— Да, Юрий Павлович.

— Если ты мне еще раз соврешь, сбреешь усы.

— Вас понял. Врать больше не буду, чтобы сохранить усы.

Заканчивался монолог конкретными упреками на злобу дня. Нещадимов иногда вставлял реплики и перечил начальнику, поскольку имел два высших образования и в случае конфликтной ситуации мог уйти в научную сферу деятельности.

— Юрий Павлович, а у некоторых даже два высших, — вставил реплику Нещадимов.

— Действительно, что два. Вечерами без дела ходите из кабинета в кабинет. Пока есть время, лучше бы оперативные дела подшили, бумаги привели в порядок.

— С чего вы взяли, что мы бездельничаем? Вчера вечером проводили операцию под кодовым названием «Татарин», — сказал Нещадимов.

— Почему я об этом не знаю?

— Вот сейчас доложу результаты. В отделе татар нет, одни хохлы, все сало съели, которое я принес.

Все рассмеялись, Колесов заулыбался, и совещание закончилось на мажорной ноте.

В особых случая для задержания с поличным опасных преступников либо взяточников, расхитителей государственной собственности, занимавших высокие должности, когда обычными методами это сделать не представлялось возможным либо было сопряжено с большими трудностями, сотрудники УБХСС использовали изотопы.

Третьим отделом велась разработка директора «Мосювелирторга» Екатерины Романовой. Она на протяжении нескольких лет получала взятки от директоров специализированных магазинов и заведующих секциями крупных универмагов за распределение поставок ювелирных товаров, пользующихся повышенным спросом. В связи с заинтересованностью всех участников, задействованных в преступной схеме, и осторожностью директора торга найти слабое звено в этой цепочке было весьма проблематично. Также сложность заключалась и в том, что деньги, ценности она брала только от знакомых директоров магазинов в своем кабинете при закрытых на замок дверях. При этом приемная, в которой находился секретарь, также закрывалась. В случае возникшего подозрения полученную взятку Романова могла в любое время выбросить в форточку. Чаще всего деньги она клала в сумки с продуктами, и водитель отвозил их к ней на квартиру, либо прятала в кабинете, а после работы забирала.

В целях получения доказательств во взяточничестве ее нужно было задерживать с поличным. Оперативники найти к ней подходы могли только через директоров ювелирных магазинов или заведующих секциями из числа давних знакомых. Рассчитывать на то, что кого-то из этой категории работников можно убедить сдать своего вышестоящего руководителя, по крайней мере было бессмысленно. Поэтому решили действовать по-другому.