Стаи. Книга 2. Новая Волна

– Дети. Вы сейчас очень устали, подавлены, расстроены, кто-то зол на нас. Я прекрасно понимаю ваши чувства, и положительные и негативные, ведь сам когда-то прошёл через такой кошмар, – его слушали молча, даже Таня сбросила маску немного притворной злости, – Вам в любом случае есть, чем гордиться. Вы прошил, или почти прошли, через такие испытания, через которые проходят только взрослые мужчины в армии, да и то не все! Вы в любом случае не потратили время зря, поверьте нашему опыту! В любом случае, «Поворот» не только испытал вас на прочность, но и сделал вас сильнее – именно в этом и заключается его задача.

Он без дальнейших преамбул развернул листок бумаги:

– А теперь, я назову тех, кто убывает домой.

Хотя итак было известно, кто остаётся, а кто нет, но формальность соблюсти надо, кроме того…

Даже успешное преодоление всех тягот финального марша, не означает, что ты получишь шанс продолжать испытание. Доронина и Иригойкойя, пока детвора двое суток отсыпалась без задних ног, подбивали итоги первого этапа. Вроде всё ясно и понятно, но в команде был один человек, вызывающий сомнения, ибо присутствовали в нём явные противоречия, и все испытания этот кандидат прошёл по принципу: голову вытащил – хвост завяз.

– Кудрявцева Татьяна, Колосов Константин, Логинова Валерия, Колосова Екатерина, Шипиль Валентина, Коваленко Ирина, – Лис сделал небольшую паузу, и сочувственно улыбнулся старшему третьей команды, – Сожалею, но в этом списке и ты, Сорокин Владислав.

– Это ещё почему?! – Не выдержал Чёрный.

Другие так же протестующе зашумели, в том числе и те, кому выпала судьба уехать ни с чем. Парень старался, пролил семь потов, самодуры-«лисицы» его под зад коленом!?

Присутствующий на проводах Валерий Дмитриевич ни как не отреагировал на небольшой бунт – не впервой. Трудно, пройдя через все тяготы и лишения, слышать приговор, но инструкторы видят много такое, что проходит мимо внимания самих кандидатов. Вот сейчас именно такой случай.

– Понимаю, понимаю! – Элан сделал успокаивающий жест, и голоса притихли, – Сожалею, Владислав, но это решение остаётся в силе. Ты вынослив, даже очень, но этого мало. Ты плохо переносишь недостаток сна, а это – неотъемлемая часть жизни эволэка. Твой мозг слишком быстро отключается при нагрузках, ты слишком часто живёшь в режиме полного автопилота. Кроме того, твой пищеварительный тракт оказался одним из самых слабых в группе. Поэтому тебя забраковали.

Видя, как ошарашила новость Сорокина, как побледнел бедняга, не веря собственным ушам, Элан не хотел добивать его окончательно, но пришлось:

– Это, по-видимому, твои органические недостатки, а посему, я не рекомендую тебе повторное прохождение испытания – по опыту могу сказать, что это практически бесполезно. – Он снова печально улыбнулся потрясённому до глубины души кандидату, и закончил, – Лучше горькая, но, правда. Так-то.

Группа распалась. Победители хлопали своих уезжающих товарищей по спинам, жали в объятиях, многие, не скрывая чувств, плакали, расставаясь. Пять девушек и двух юношей их соратники проводили до автобуса, обменивались адресами, номерами телефонов. Те, тронутые заботой, благодарили счастливчиков, остающихся в стенах странного особняка, желали удачи и успехов…

Элан, жмурясь на не по-зимнему тёплое солнце, сказал вроде-как самому себе:

– Я провожаю уже восьмую группу, прошедшую предварительный отсев, и в восьмой раз задаюсь вопросом: кому же повезло больше? Тем, кто остался, или тем, кто уехал?

Афалия, привалившись на своего возлюбленного, с не меньшим сомнением в голосе согласилась:

– Да, дети не знают, что самое трудное ещё впереди…

* * *

Четырнадцать кандидатов удивлённо вертели головами – утилитарность особняка, лишённая даже намёка на высокие технологии, оказалась обманчивой. Кто бы мог подумать, что под тремя этажами под землю уходят ещё два? И какие!

Первое, что бросилось в глаза – это чистота. Даже сами юноши и девушки были с ног до головы облачены в белоснежные балахоны, как пациенты перед входом в операционную. Собственно, хотя это место и не видело никогда вскрытых тел, пропитанных кровью тампонов, летящих в урну, и прочих непременных атрибутов хирургического отделения, это и была операционная.

Ряд таких же белоснежных столов, на которых в полу лежачем положении и будут проходить процедуру новобранцы, венчали сложные механические суппорты, с мудрёными суставчатыми приводами. У каждого изголовья стандартный на вид терминал, для отображения данных, с клавиатурой, портом для мнемонического общения с ИР «Поворота».

Дети, в меру испуганные, недоверчиво взирали на все эти инструменты, и неспешную работу персонала, такого же белого и пушистого, как и всё помещение.

– Это ваша дверь в новый мир, – без пафоса сказал инструктор, указывая рукой на ряд столов, – хотя, никогда нельзя сказать заранее: будет ли положительный результат, или нет.