Стаи. Книга 3. Столкновение миров

По взгляду было видно, что куратор имела в виду всё сразу: горы трупов, колоссальную тварь, пронизывающий холод, тот факт, что они все находятся в глубоком тылу врага, пусть и прекратившего вразумительные действия после гибели самки.

— Зато мы победили! — постаралась приободрить всех Иланиэль.

— Всё равно придётся отступать. — Мирра, услышавшая их разговор, открыла глаза. — Это так страшно — драться и знать, что всё бесполезно. Мы не сможем жить на материке, пока по нему ходит хоть одна такая тварь.

Все замолчали, понимая практическую безвыходность ситуации.

— Даже если перешеек удержат, что с того? — Дейдра печально опустила шикарный хвост в снег. — Всю жизнь провести в страхе? Бояться каждого шороха за окном?

Её наставник не отрывал взгляд от работ у Королевы:

— Ничего, сейчас привезём трофей, узнаем много интересного.

Контейнер уже стоял на земле, а тросы, охватившие чудовище, уже протянули сквозь обе распахнутые створки.

— Всё готово! — помахала руками Хельга, и кицунэ помчался руководить погрузкой.

Сначала хотели подключить в качестве тягловых лошадок вертолёты, но потом от идеи отказались — если лопнет трос, убьет и перекалечит кучу народа, и без того полегло…

Сотни людей, десятки ручных домкратов и рычагов, медленно, метр за метром, двигали весящее десятки тонн существо. После каждого рывка, в котором солдаты и офицеры чуть не рвали себе мышцы и связки, приходилось переставлять вслед за туловищем гигантские лапы самки. Действовать приходилось синхронно, одновременно тянуть всю громадину целиком, одна команда — голову, самая многочисленная — туловище, вторая по числу занятых — хвост. Сначала получалось не очень, но постепенно, поняв динамику движения туши, что мешает продвижению, люди, как муравьи, медленно, но неукротимо, сдвигали Королеву всё больше и больше…

К закату туша полностью поместилась в контейнер, прижатая к правому борту — не желая расчленять существо, ибисовцы специально поместили самку именно так, чтобы уложить хвост вдоль тела.

— Что с малявкой делать будем? — спросила Хельга, в последний раз пройдясь по полу контейнера, чтобы убедиться, что всё в порядке, и тросы намертво пристегнули тело, не давая тяжёлому грузу сместиться в полёте.

— Заберём, конечно же! — удивлённо ответила прилетевшая на очередной вертушке Полякова. — Это же настоящая находка!

— Она практически разорвана осколочной гранатой пополам, — напомнил Лис, понимая, что тяжёлые повреждения во многом обесценили трофей. — Но, лучше действительно взять. Период детства и половой зрелости — очень разные для организма отрезки жизни.

Придя к согласию в этом вопросе, учёные опять задержали отправку вертолёта М-26, что застыл исполинским китом неподалёку — даже верхушки сосен не могли спрятать винтов! Хоть и весила дочка «всего» около тонны, но она лежала сравнительно далеко от контейнера. Вдобавок её спина была разворочена прямым попаданием, и для перемещения по снегу пришлось сооружать сухопутный плот — иначе тело могло тут же распасться на два неравных фрагмента.

Прошло почти два часа, прежде чем «принцесса» оказалась рядом с мамой, и, наконец, удалось закрыть створки, забросав предварительно снегом и льдом оба существа…

Аврора уже давно опустилась за горизонт, и покинутый Смоленск стремительно погружался в темноту. Люди уходили из города, роняя слёзы горя и отчаяния. Мужество тысяч солдат, что полегли в лесах, так и не пустив молотоголовых в забитые спешащими убраться с пути захватчиков жителями кварталы. Сила граждан, что до седьмого пота трудились, сооружая оборонительные рубежи, а потом и сражались с профессиональными военными плечом к плечу. Пот пилотов, водителей, машинистов железных дорог, экипажей речных судов, что, не зная ни сна, ни отдыха, вывозили беззащитных горожан сотнями тысяч. Доброта несчётного множества семей, что без колебаний и ропота согласились принять людей, потерявших всё в одночасье. Ничто не спасло город, который строился на века…

Погас глубоко под землёй реактор, на улицах власть захватила тревожная тишина, только аэропорт ещё недолго оставался пятном света и жизни. Но и тут, средь поспешно заправляемых и снаряжаемых самолётов, уже чувствовалось дыхание запустения и смерти. Люди уже не проявляли такой привычной аккуратности, оставив после себя горы самого разнообразного мусора, неубранного снега, к терриконам которого добавлялись новые и новые порции. Небеса щедро посыпали белоснежным пухом дома, брошенную технику, шапки застывшей воды оседали на подоконниках, через распахнутые двери и окна проникали в дома и квартиры, такие уютные и светлые раньше, и холодные и тёмные теперь. Город уже почти умер…