Стая

В сумочке звонит телефон, и я беру ее со стула рядом с примерочной и отклоняю видеозвонок от мамы. Я избегаю ее как чумы из-за моего нынешнего статуса отношений. Не хочу делиться с ней ни малейшей подробностью. Вступив в пору половой зрелости, я молча порицала маму за то, что она рассказывала истории, демонстрирующие ее вопиющую распущенность. Но теперь не мне ее судить. Мне никогда не нравилось, что своей излишней откровенностью она больше строила из себя подружку, чем мать. Это совершенно неприемлемо. Теперь мне не стоило бы наказывать маму за такое поведение, когда стала лучше понимать ситуацию. Но отчасти хочется верить, что у меня совсем все по-другому. Что у меня другие отношения. Вытащив из кошелька банковскую карту, я протягиваю ее хозяйке магазина, которая окружала нас заботой с той минуты, как мы вошли, и пытаюсь избавиться от чувства вины. На экране появляется сообщение.

«Просто хотела увидеть тебя. Хватит сбрасывать мои звонки. Ребенок, это чушь какая-то. Перезвони, или я СЕГОДНЯ ЖЕ приеду из Атланты».

Я бегло печатаю ответ:

«Извини. Потом перезвоню».

«Ты и на прошлой неделе так говорила».

«Перезвоню. Обещаю».

Как только Тесса пробивает мне чек, Лайла отрезает бирку. Платье стоит намного дороже, чем я обычно трачу на любой предмет одежды, но Шон убедил меня ходить теперь только в местные магазинчики. А это значит, что в этом бутике делового центра города я плачу на тридцать баксов больше и приношу прибыль местной экономике, чтобы поддержать владельцев малого бизнеса.

Однако, когда мы с Лайлой вошли в магазин и стали приглядываться к ценникам, по манере держаться и полным надежды глазам Тессы я поняла, что ей страшно. Было очевидно, что она отчаянно нуждалась в покупателях, и мне стало приятно, что я пришла совершить покупку, и жутко, что это не продлится долго. Пока мне пробивают покупки, я слушаю историю о том, как она унаследовала магазинчик своей бабушки и обновила его, вложив в переделку все до последнего цента. Тесса немногим старше меня, и я искренне сочувствую ей, когда девушка понимает, что слишком разоткровенничалась, и в ее голосе слышно, насколько она расчувствовалась.

Я решаю рассказать об этом Шону. Не ради шопинга в местных магазинах, а потому как знаю, что он может помочь. Каждый квартал для избранных местных предприятий в Трипл-Фоллс наступал праздник. В основном, это предприятия, принадлежащие родственникам братства, которым оно помогает оставаться на плаву. Я узнала об этом за тот насыщенный день, когда меня посвящали в тайну.

Как обещано, я получила ответ на еще один повисший вопрос. Монах – это Тайлер. И я поняла это в тот день, когда нам с ним поручили выдавать чеки указанным предприятиям. Шон не хотел, чтобы я это пропустила. Хотел, чтобы я лично увидела, почему они все это делают.

Я рыдала, когда владельцы магазинов ворвались к нам со слезами на глазах. Каждый сыпал словами благодарности, принимая свои чеки.

А раздача чеков была прикрытием для Доминика.

Все это стало возможным благодаря Доминику и его компьютерным заклинаниям. Откуда взялись деньги? От крупных корпораций и банков, которые выкачивали средства у ничего не подозревающих акционеров и наемных работников. От корпораций и банков, которые не могли сообщить о воровстве из опасений подвергнуться более тщательным проверкам со стороны властей. Властей, которые руководили и принимали окончательное решение.

Вот в чем прелесть грабить воров.

Я не раз спрашивала Шона относительно его планов насчет компании моего отца. И всякий раз он менял тему, отказываясь отвечать на вопрос. Я не удивлюсь, если в конечном итоге отец горько расплатится за свои прегрешения.

Возможно, это затрагивает их интересы, а мои парни всегда крайне осторожны. Потому что серьезная опасность грозит не только их родственникам и друзьям, но и им самим.

Мне никак не взять в толк, как им все сходит с рук. Однако они занимаются этим уже довольно продолжительное время. Шон утверждает, что с другой стороны это тоже длится давно. Правительство либо штрафует воров в белых воротничках, либо какой-нибудь правительственный чиновник берет отступные, чтобы помочь замести следы. К суду никого не привлекают, как никто и не платит за содеянное.

Я всецело его поддерживаю и счастлива хранить эту тайну.