Стая

Ничего толкового о новых владельцах базы отдыха аборигены здешних мест Граеву не рассказали: вроде как военные, а может, и нет… Приезжают порой машины зеленые, вертолет иногда прилетит, а чужих, значит, к себе не пускают, да и сами наружу носа не кажут… «Режимный объект, во-о-о-о как!» — со значением сказал Граеву один местный дедок, наставительно устремив к небесам палец с желтым от никотина ногтем.

Граева скудость информации не смутила… Режимный так режимный. Главное, что в былые времена база именовалась «Салютом» — до сих пор на повороте с шоссе высится бетонная стела с едва просматривающимися буквами. А ближние окрестности вполне соответствуют тем, что описал Осовцев в своем посмертном меморандуме.

Естественно, по подъездной дорожке напрямик к «Салюту» Граев не покатил, и пешком не пошел. В лучшем случае упрется в шлагбаум или ворота с надписью, извещающей, что въезд и вход посторонним запрещен. А в худшем… Хоть Граев и предполагал, что охота за ним сейчас ведется силами лишь стражей порядка, но коли уж дичь сама выйдет на охотников — грех им не воспользоваться оказией.

Он двинулся лесом, обходя базу по широкой дуге. Погода стояла теплая, но чувствовалось, что осень не за горами: под ногами уже хватало опавших желтых листьев, и среди зеленых по-летнему березок время от времени попадались осины, успевшие облачиться в багрово-желтые наряды, — ни дать, ни взять нетерпеливые модницы, спешащие обновить сделанные к сезону покупки…

Мох мягко и бесшумно пружинил под ногами, Граев шел неторопливо, внимательно присматриваясь и прислушиваясь… Пока ничего тревожного.

Хотя, конечно, он свои таланты лесного следопыта не переоценивал. Так уж получилось, что невидимые миру войны, в которых довелось участвовать Граеву, проходили в основном среди домов, среди асфальта и бетона…

Похоже, сглазил… Едва он успел подумать про свой недостаток опыта в операциях, проводимых в «зеленке», как сзади прозвучал негромкий окрик:

— Стоять! Руки!

Приглушающий шаги моховой ковер сослужил сегодня службу не только Граеву…

Он не стал совершать резких движений, послушно поднял руки, — в одной палка, в другой корзинка. Почему бы, в конце концов, мирному грибнику и не оказаться невзначай в этом березнячке? Под колючей проволокой не проползал, запрещающих табличек не видел… В корзине, пущего правдоподобия ради, даже лежат несколько сыроежек и пара подберезовиков.

— Палку и корзину — на землю! — скомандовал голос.

Судя по звуку, стоит человек прямо за спиной, метрах в семи или восьми — и приближаться не намерен. Пока не намерен, во всяком случае…

Граев разжал пальцы. Грибы выкатились из упавшей набок корзинки. Ну и что дальше? Проверка документов на месте, и — катись, мол, отсюда подальше? Или предстоит прогулка к начальнику караула? Вот это, пожалуй, уже лишнее. Со здешним начальством, пусть и невеликого ранга, сталкиваться совсем ни к чему. Может ведь получиться так, что начкар знает словесный портрет Граева, а то даже имеет фотографию…

— Повернись!

Граев повернулся. Да уж, на заступившего на пост солдатика-первогодка задержавший его человек никоим образом не походил, на вид ему было лет тридцать. На лицо нанесены темные маскировочные полосы, столь любимые авторами и героями боевиков, но тем не менее весьма полезные и в реальной жизни. Высокие шнурованные ботинки, камуфляж… Шлем — американского образца, кевларовый, тоже в камуфляжном чехле. Тактический жилет типа «Рысь» — который в просторечии одни именуют «разгрузкой», другие — «лифчиком»… В руках — АКСУ, уставившийся на Граева толстым и коротким цилиндром прибора бесшумной стрельбы.

Затем автомат опустился.

— Ну что… — начал часовой почти даже дружелюбно, и вдруг осекся, выдохнул изумленно:

— Танцор…

Дальнейшее произошло мгновенно: ствол АКСУ метнулся вверх, Граев метнулся в сторону. Короткая, на три патрона, автоматный очередь, за ней одиночный хлопок — выстрел из пистолета с глушителем.

И всё закончилось.

Часовой лежал на мху. На груди, справа, — ниже ключицы и чуть левее лямки жилета — расползалось кровавое пятно… Граев оказался рядом, подобрал выпавший АКСУ, первым делом прислушался. Глушитель граевской «беретты» сработал идеально, а вот ПБС, хоть именуется прибором бесшумной стрельбы, однако звук до конца не глушит, лишь снижает до определенного, достаточно громкого, предела. Но ветер дует с объекта, Граев недаром подходил с этого направления, и расстояние до ограды — метров сто пятьдесят, а то и все двести… Похоже, не услышали… По крайней мере, никаких признаков тревоги нет.

Лишь потом Граев всмотрелся в лицо человека, непонятно отчего назвавшего его старым боевым прозвищем… И увидел то, что поначалу не сумел разглядеть под полосами грима. Старый знакомый по первой чеченской… Вася… Вася… черт, какая же у него фамилия… Граев так и не вспомнил, в памяти всплыла лишь кличка: Водолаз.

Вот как случается в жизни… Семь лет назад стояли в одном строю, теперь оказались по разные стороны баррикады. И старый знакомец собирался валить Граева всерьез, без предупредительных выстрелов, без стрельбы по конечностям.