Стая

Дымок закрыл Мамусю своим телом, оскалился и зарычал громче.

Мальчишки удивленно уставились на него.

Встав, я опустил ладонь Дымку на спину.

– Они тебя ищут, знаешь? – сказал старший из мальчишек. – Менты.

Я кивнул.

– Знаю.

– Ага. – Второй почесал болячку у себя на запястье. – Говорят, ты одичалый. Мы-то невидимы, но вот ты со своими псами… – Он пожал плечами. – Они предлагают водку и сигареты любому, кто поможет тебя поймать.

У меня в груди что-то оборвалось. Страх объял меня, как объяло пламя Стеклянный Дом. Псы, заскулив, прижались ко мне. Мальчики отступили.

– Нас-то ты не бойся, – махнул рукой парень. – Но тебе лучше держаться подальше от старших. И от бомжей. Они что хочешь за водку и сигареты сделают.

– Вы никому не скажете?

Они покачали головами.

– Но я бы на твоем месте держался подальше от метро, – заявил старший.

Крупные снежинки, кружась, падали на землю. Я дрожал, кутаясь в то, что осталось от моей куртки.

Прижавшись лицом к теплой шее Везунчика, я постарался не разрыдаться.

Несколько дней мы шли вдоль реки, протекавшей через город. Наконец мы очутились на Комсомольской площади. Прошлой весной мы видели тут тетенек из церкви. Нужно ждать здесь, пока они не придут. Чтобы пережить эту зиму, не оставаясь в метро, мне понадобятся ботинки, варежки, шапка и куртка.

Мы ждали их. И настал день, когда они пришли.

Тетеньки из церкви расставили свои столы и коробки рядом с мраморным памятником. Изваяние смотрело на нас, возвышаясь над сугробами. Смотрело, как дети выходят из подъездов и вылезают из коробок. Мраморный человек сжимал полу своего пиджака, вторая рука была спрятана в мраморный карман. Он осматривал толпу беспризорников, глядя, как они выстраиваются в очередь за едой и одеждой. На этот раз никто не дрался. Их врагом был холод, поэтому времени на ссоры не оставалось.

Наконец последние дети ушли. Я пересек площадь. Ушастик, Везунчик, Луна и Месяц шли за мной.

– Пожалуйста, помогите, – сказал я полной тетеньке из церкви, стоявшей ко мне спиной. – Мне нужна куртка.

Она повернулась. Ее глаза расширились.

– Алина, – позвала она, не сводя с меня взгляда. – По-моему, у нас не осталось одежды, которая подошла бы по размеру этому мальчику, верно?

Тетенька по имени Алина закрыла коробку и выпрямилась, мельком посмотрев на нас. Затем она присмотрелась внимательнее, коснувшись бумажки у себя на столе. Подойдя к нам, она остановилась рядом с полной тетенькой.

– Нет, по-моему, не осталось. – Она облизнула губы. – Сейчас такой одежды нет.

– Но мы можем тебе ее принести, – сказала полная тетенька. – Мы можем принести одежду тебе по размеру. Что думаешь? Ты хотел бы, чтобы мы принесли тебе одежду?

Я кивнул.

Тетенька по имени Алина хлопнула в ладоши.

– Значит, завтра мы тебе принесем одежду. Отличную теплую куртку, ботинки, свитер и столько носков и перчаток, сколько захочешь. Согласен?

Я кивнул, улыбаясь. Мне уже стало теплее. Я погладил Месяца по голове.

– Алина, по-моему, у нас осталось немного каши и хлеба, верно? – Полная тетенька улыбнулась.

У меня слюнки потекли.

Тетенька по имени Алина кивнула и поспешно пошла к другому столу. Она вернулась с миской горячей каши и буханкой черного хлеба.

– Вот.

Прежде чем она успела вручить мне ложку, я сунул в миску руку и принялся набивать себе кашей рот. Затем я разделил хлеб между псами, припрятав два куска для Дымка и Мамуси. Ушастик слизнул остатки каши с моих пальцев.

– Когда ты вернешься сюда завтра, чтобы забрать одежду, ты должен прийти без собак.

Я удивленно посмотрел на полную тетеньку.

– Но почему?

– У них блохи. – Ее лицо исказила гримаса отвращения.

– А у меня аллергия на собак, – сказала тетенька по имени Алина.

Какая-то мысль шевельнулась на задворках моего сознания.

– А еще мы принесем тебе много еды, – пообещала полная тетенька. – Чтобы и твоим псам хватило.

Если бы не было так холодно, если бы я не был так голоден, я не стал бы их слушать, я прислушался бы к этому голосу в моей голове. Я задумался бы о той бумажке на столе.

На следующий день поднялась метель. Я пришел на площадь. Флаги хлопали на ветру, снег взвивался у ног памятника.

– Они не придут, – сказал я псам, забившись в подъезд. – Даже тетеньки из церкви не смогут сдержать обещание в такую метель.

Но вскоре я увидел, как они идут к памятнику, идут наперекор ветру и снегу, полная тетенька и тетенька по имени Алина. Тетенька по имени Алина несла в руках сумку. Сумку с теплой одеждой и едой.

Взвизгнув от восторга, я запрыгал на месте. Псы тоже обрадовались – все, кроме Дымка и Мамуси.

– Вы должны остаться здесь, – сказал я, перекрикивая ветер. – Останьтесь здесь, а я вернусь с едой.

Псы, заскулив, понурились.

«Нет, Мальчик», – сказал Дымок.

– Я должен пойти к ним! – возразил я. – У меня нет теплой куртки, и нам всем нужна еда!

Дымок зарычал.

– Останьтесь здесь! – рявкнул я, стараясь вложить в голос всю свою решимость.

Затем я пошел по заснеженной площади. Полная тетенька махнула мне рукой. Я махнул в ответ.

– Куртка, перчатки, шапка, еда, – напевал я, проваливаясь в сугробы.

Наконец я добрался до них.