Стая Тамерлана

День рождения любовницы главного врага Заседина сегодня. Наверняка, соберутся вечером. Значит, время еще есть. Сафаров на такое дело не согласится, и возможность отомстить пропадет. Может быть, навсегда. Конечно, Мураду-то зачем карать Заседина? Братьев он не терял. Придется действовать самому. Часть оружия и деньги они во время последнего бегства вынесли. В тайнике Константина, кроме всего прочего, были четыре лимонки. То, что нужно. Он, Ленька, тихонько подкрадется к месту, где состоится торжество, подождет, когда Заседин выйдет и забросает его гранатами, да еще из пистолета добавит. В возникшей панике уйти будет легко. Да и чего заранее о бегстве задумываться, там видно будет, по ходу пьесы. Все. Решено. Окончательно и бесповоротно. Теперь остался пустяк — узнать адрес, где будет проводиться мероприятие. Адрес в голове у Мурада. Навряд ли он его скажет. Как узнать? Позвонить Славику?! А что? Ведь, скорее всего, Портнов снимет прослушку. Уже снял. Зачем она теперь? Только дурак станет звонить по запаленному номеру, и только дурак будет надеяться, что по нему кто-то позвонит. Верно? Еще как! Надо только будет Мурада выпроводить из квартиры на пять минут, или самому выйти. Найти предлог.

Пока эти бунтарские мысли проносились в голове Гридина, его лицо сохраняло безмятежность. Он притворно потянулся и сказал:

— Эх, тоска заколебала. Давай баб пригласим что ли, оторвемся хоть немного.

— Какие такие бабы, Леня? О другом сейчас думать надо, — как и рассчитывал Ленька, отреагировал Сафаров.

— Ну, тогда пива хоть возьмем. Давай, я сгоняю, а? По паре литров, расслабимся…

— Пива? Да, пива немного можно. Сиди, я сам схожу.

Как только Мурад вышел, Гридин рассовал гранаты по карманам верхней одежды и положил пистолет на полку под курткой, чтобы его можно было потом незаметно взять, потом, не колеблясь, набрал запомнившийся номер.

— Мне Вячеслава Артюхина, пожалуйста.

— Кто спрашивает?

— Это не важно.

— Его нет.

— Послушайте, это звонит его друг. Вы Мурада Сафарова знаете?

— Нет.

— А когда Артюхин будет?

— Не знаю.

— Ну, а где его можно найти?

— Не знаю, — раздраженно ответили на другом конце и бросили трубку.

— Скотина! Козел! Выродок! — обругал Ленька невидимого абонента.

Не повезло. Второй раз через короткое время звонить бессмысленно. Придется убеждать Мурада. Нет, он, конечно, будет против. Но, может, чего еще в голову придет…

Пиво было неплохим, холодным. К нему Сафаров принес нарезку форели. Так что кайф был полным. Но Гридин почти не чувствовал горьковато-хлебного вкуса напитка и нежной податливости рыбы.

— А ты чего недовольный какой-то? — спросил Мурад. — Все о дамах мечтаешь?

— Да, ладно, чего там, что я, не понимаю? Нельзя, так нельзя, — отмахнулся Ленька.

— Ну, тогда расслабься и получай удовольствие.

Глава 4

А все-таки жизнь классная штука! С таким настроем шагал по ней Салим Раджабович Якубов. По возвращении из Москвы в санаторий он не поехал. Отпала необходимость. Немотивированный шок, пережитый им у друга Аркадия и закончившийся вручением щедрого подарка — бронированного «Мерседеса», подействовал на Якубова лучше, чем сеанс мощной психотерапии. Он лишился страха перед своим партнером, страх умер, погребенный ощущением неразделимого братства. А что, разве они не братья с Аркадием? Самые настоящие! По духу, по общему делу. Ну, а то, что было раньше, то давно колючей травой поросло. И трава та сто раз сгнила. Нет между ними вражды, и никогда не будет. Его капиталы растут, увеличивается авторитет в стране, родственники пристроены. Что еще надо человеку? Один только Джафар подкачал. Ну, да ладно, он всегда был беспутным и приносил одни хлопоты. Новую машину, похожую на породистого скакуна, Якубов искренне полюбил. Танк на колесах, двигающаяся крепость. Разве подарит такую человек, желающий зла? Никогда. Такой подарок сделает тот, кто по-настоящему заботится о друге…

Иногда лишь он немного жалел о Тамерлане и его стае. Все-таки гормоны в организме застаиваются, и их надо периодически разгонять. Способствует долголетию. Это объяснил Салиму Раджабовичу один знакомый врач. Женщины хорошо подходили для разгонки, и Якубов регулярно использовал их. Вместо лекарства и как лекарство. Но все же не хватало порой ярких, как наркотические галлюцинации, будоражащих сцен выворачивающихся на твоих глазах внутренностей, не хватало стонов, хрипов и рыка.

«Ладно, ничего, — утешал себя Салим-ака, — Аркадию это тоже нужно, пусть живет подольше мой дорогой брат. Да продлит Аллах его дни под луной».

Якубов почти не расставался с «Мерседесом». Он мог быть или дома, или в гостях, или на работе, или в машине. Об этом хорошо знали столичные вершители судеб. И ташкентские, и московские. Там, где надо, они легко находили общий язык между собой.

…Непостижимые бывают технические неполадки. Немецкое чудо вспыхнуло одновременно изнутри и снаружи. На ходу. В центре города. Тяжелая махина, потеряв управление, выскочила на тротуар, снесла бетонный столб, задавила двух прохожих, протаранила газетный киоск и уперлась в стену дома.