Стая Тамерлана

Основанная на смеси логики и интуиции догадка об измене, быстро сменилась убеждением. Уже на следующий день после посещения Каретникова, Заседин не мог воспринимать образы недавних сподвижников иначе, как лютых врагов. А вчера влиятельный человек из ФСБ преподнес ему сюрприз — две копии пропавших материалов с дополнением на тему сегодняшнего дня, составленным полковником Сафаровым, сбежавшим в тот памятный день из «Свечи». В приложении, написанном от руки, был разоблачен их последний совместный с Якубовым грандиозный проект, и детально описывалась интрига, задуманная Портновым с копиями документов. Так что вина директора «Кирасы» подтвердилась с абсолютной достоверностью.

На Мызина никакой порочащей информации не было, но Заседину вполне хватало собственной непоколебимой уверенности, к тому же оба помощника тесно общались, и вполне могли быть в заговоре.

«Шакалы, — краснея лицом, думал он о них. — Пригрел змеюк за пазухой, из грязи поднял. А они? Только и ждут, чтобы ужалить. Но, ничего, часы уже идут, тикают. Недолго им осталось. Мызину — пару дней, а Никитка отыграется сегодня. Но сначала поговорю с ним, загляну подлецу в душу».

Однако встретил он не замедлившего явиться на зов Портнова на крыльце с распростертыми объятиями.

— Что-то забываешь ты меня, Никита, совсем забываешь. Больше по телефону общаемся. Чтой-то с тобой?

— Проблемы, Аркадий Николаевич, дела разные, сами же знаете. Документы чертовы, как сквозь землю провалились.

— Да понимаю я, понимаю. Сплошная головная боль с ними. А все же, как твое мнение, найдутся? — колко посмотрел Заседин на прибывшего.

— Не сомневаюсь, — правдиво ответил Портнов.

— А скоро?

— Думаю скоро. Я у них на хвосте сижу.

— У воров?

— Да.

— И кто ж они такие, если не секрет?

— Ну, какие у меня от вас могут быть секреты! Тех двоих помните, ну, что из «Свечи» тогда сбежали, после собачьих боев?

— «Гладиаторы», что ли?

— Ну да. У них бумаги оказались. На днях их возьму, может, даже завтра, вот тогда все и узнаю. Все-таки соболихинские это по заказу сработали, а пацаненок, который удрал, заказчика знает. Это точно.

— Вот как? Это хорошо, а то я уже сон потерял. Как справишься, мне сообщить не забудь.

— Аркадий Николаевич!

— Шучу, шучу. Ладно, пойдем ко мне в кабинет, посидим. А что это за гвардейцы с тобой?

— Парни мои.

— С каких это пор ты ко мне с охраной приходишь?

— Какая охрана? Разборка нам сегодня предстоит, клиент один заказал. Вот и прихватил, от вас прямо и двинем, — ответил Портнов, разведя в стороны открытые ладони. Этот жест, с одной стороны, выражал полную искренность, а с другой, — был знаком для сопровождающих, приказывающим остаться здесь и не следовать за шефом.

Разговор, действительно, получился душевный. Оба собеседника наверняка сразу, в один момент, не припомнили бы, когда в последний раз они так общались. Ворошили старые, полузабытые страницы неписаной книги под названием «судьба». Как познакомились, как помогали друг другу в этой нелегкой жизни, как вместе поднимались вверх. Заседин из райкома, Портнов из лейтенантов КГБ. Сколько невзгод успешно преодолели, сколько врагов осилили совместно. Встреча, как говорится, удалась.

Попили хорошего виски, взаимно уверились в теплоте отношений и только под конец Аркадий Николаевич выложил очередное задание. Портнову оно вовсе не показалось исключительно важным и срочным. Но вида он не подал. Соратники крепко пожали руки на прощание и расстались еще большими друзьями, чем когда-либо.

Метров через пятьсот от засединской дачи, там, где дорога резко поворачивала и шла обрамленным почтенными липами тоннелем, Портнов остановил машину.

— Поезжайте дальше без меня, я вернусь к Аркаше, забыл кое-что.

— Да вы что, пешком-то?! — обернулся водитель. — Мы сейчас мухой.

— Нет, нет, хочется прогуляться. Так что двигайте без меня, я потом вызову.

Когда машина отъехала на приличное расстояние, Портнов углубился в лес и почти бегом направился в сторону трассы.

Он, как всегда, сошел вовремя, иначе через две минуты был бы мертв.

После КПП, отделяющего элитные дачки от прочего демократического сообщества, до шоссе оставалось еще километра полтора. Уже в конце этого отрезка, там, где лесополоса тесно прижималась к дороге, БМВ накрыли очереди из, по крайней мере, пяти «Калашниковых».

Услышав трескотню, Никита Петрович вытащил из кармана черную коробочку поменьше сигаретной пачки и нажал единственную на ней кнопку. Ухнуло звучно, и даже на таком расстоянии ветер, рожденный взрывом, отчетливо тряхнул вершины деревьев.

* * *

Комната была полутемной. Из единого маленького окошка под самым потолком струился пучок слабого рассеянного света. Мурад и Ленька, прикованные наручниками к цепям, идущим от вмурованных в стену металлических колец, сидели на брошенных на пол коротких досках. Судя по всему, это помещение не в первый раз выполняло функции неофициальной КПЗ. В пределах досягаемости цепей стояло помятое ведро, очевидно, параша. Рядом с ним валялось несколько газет. У одной из стен возвышался большой ящик с обшивкой из оцинкованного металла.