Стая Тамерлана

— Ценю. Ну и полоса, елки-палки… да, хорошо, что хоть документы нашлись, теперь мы…

— Бумаги, конечно, интересные. Я и не знал, что такие есть на свете. Но вы рано, похоже, радуетесь, — перебил его рассматривающий листки Мызин.

— Что?

— Это же ксерокопии, все документы ваши. Обычные ксерокопии хорошего качества…

— Как? А где оригиналы, черт побери?! Где оригиналы, я тебя спрашиваю! — гневно воскликнул Заседин.

— Откуда мне знать? Я что ли их спер? — не сдержался в ответ Юрий.

Да что же это такое? Опять на него голос повышают! Заседину тут же вспомнился вчерашний конфликт с женой. Ни с того ни сего Вера, на ночь глядя, устроила истерику. Бывали у нее такие срывы раньше, но потом она как-то успокоилась, стала сдержаннее, а последнее время и вовсе к лучшему переменилась: все Аркашенька, да Аркашенька. Вот, казалось бы, подарки получила, а цацки всякие ох как любила! И — на тебе! Не глянулся ей тот уродец, что Салим прислал. Стала вдруг требовать, да с напором, чтобы его вместе с псами обратно отправили. Немедленно!

— Ну, куда я тебе их на ночь глядя отошлю?

— Самолет закажи!

— Веруня, да ты в своем уме? Кто ж подарки возвращает? Что Салим подумает?

— Раньше ему надо было думать, когда отправлял!

— Да что ты так распалилась? Дались они тебе, собаки эти!

— И собаки, и мерзкий этот с ними… хорек, даже не хорек — крыса! Вот! На крысу он похож! Он тебе несчастье принесет!

— Да что ты так волнуешься? Прими успокоительное и иди спать!

А она еще пуще, в слезы, в крик:

— Какой спать, когда эта гадость рядом! Не буду я здесь спать! Не буду!

— Да не спи! Не хочешь — не спи! Но меня в покое оставь! Ясно тебе?!

— Ясно, да! Значит, не отошлешь?

— Да что ты заладила? Достала уже меня!

— Достала? Посмотрим, как тебя крыса эта достанет!

— Заткнись! Все, кончай!

— Вот так? Затыкаешь меня? Ну и хрен с тобой! Все, в Москву уезжаю!

— Да катись колбаской, стерва!

Вера хлопнула дверью и заорала в коридоре так, что стекла задрожали:

— Коля! Николай! Все, заводи машину, уезжаем отсюда на хрен!

— Сейчас, Вера Викентьевна, иду, — глухо отозвался откуда-то личный телохранитель и водитель жены.

«Что это они все звереют вокруг? Забыли, кто здесь главный?» — подумал Аркадий Николаевич, но решил на первый раз сдержаться и только попенял Мызину:

— И ты туда же?

— Куда, туда же? — не понял Юрий.

— Все мне последнее время хамят! Все! Дома — Верка, здесь — ты! Кончится это когда-нибудь?

— Ну, извините…

* * *

Свет в бильярдной мигнул и погас.

— Ох, уж эта электрификация, — пробурчал Портнов. — С вами хотел, вообще-то, поговорить шеф. Мне надо было ввести вас в курс дела. Сейчас… Эй, кто-нибудь! Нажрались что ли, черти… обождите здесь.

Послышались неуверенно пробирающиеся к выходу шаги. Затем мягко прозвучали другие, будто кралось по комнате несколько человек. Гридин расстегнул кобуру под мышкой.

— Ты чего там копошишься? — вполголоса спросил Соболихин.

— Да так…

Вспыхнул яркий свет и почетные гости ресторана «Свеча» увидели направленные на них стволы. Перед ними стояли шесть бойцов.

— Руки! Руки поднимите. Медленно! — приказал Портнов.

Глава 8

Девки были аппетитные, не хуже Светки с подругами. «Нет, эти лучше», — определил Ленька и ухватил ближайшую за скользкую в колготках ляжку. Не встретив отпора, его рука пробралась под юбку, достигла края резинки и потянула ее вниз.

— Полегче, милый, полегче. Лучше налей шампанского. И себе тоже, — красавица накрыла его руку потной ладошкой, но не отвела.

— А что мне за это будет?

— Ишь ты, хищнюга. Постелька тебе будет, хочешь?

— А то! Тебе сколько, литр?

— Ванну, ха-ха-ха!

Наливая, Ленька реально представил, будто имеет деваху в ванне с шампанским, и расплескал половину вина.

— Как тебя звать?

— Неля.

— Хорошее имя. А где ты живешь, Неля?

— Любопытной Варваре нос оторвали… зачем тебе?

— Скажи… сватов пришлю.

— Ну ладно, раз так, скажу. Улица Молодежная, дом пять.

— А квартира?

— Зачем тебе?

— В натуре, свататься приду. Понравилась ты мне… и телефон свой запиши.

— Ишь, ты! Еще проверить надо твою сваталку.

— Эй, бабы, перестаньте лапать, в сортир хочу! — во весь голос заорал Махонин.

Как-то быстро они, пренебрегая указанием Соболя, набрались после экскурсии в собачник. Причиной тому явились то ли изобилие женских прелестей, то ли настойчивость тамады, произнесшего три подряд тоста, за которые грех было не выпить до дна. Или же на не страдающие излишней впечатлительностью души так подействовал вид страшной тамерлановой стаи?

Шестернев, весь длинный вечер купающийся в счастье от близости к Соболю, отрубился первым и уснул поперек стула. Брюхом он лежал на сидении, ноги покоились на полу, а голова устроилась на соседнем стуле. Остальные еще держались. Освобожденный на время от своих обязанностей Резков ухватил по девахе под каждую руку и повел их, как он сам выразился, «в апартаменты».

* * *

На обратном пути из туалета затылок Махонина взорвался от удара по нему чем-то мягким и тяжелым.

В апартаментах девчонки куда-то исчезли, а на Резкова навалились трое, заткнули рот и связали.