Стая Тамерлана

— Хорошо. Алабай неприхотлив, и жару и мороз переносит великолепно, бесстрашен — никого не боится! Прирожденный пастух, одной собаке можно доверить целую отару — умрет, а не подведет Прекрасный боец и сторож. Злость, агрессивность у него в генах. Но вот эти собаки уже, скорее всего, не алабаи, хотя в них нет другой крови, уважаемый. Если не считать, правда, немного волчьей. Обычно новую породу выводят путем скрещивания нескольких других. Здесь все было не так. Восемнадцать лет, из поколения в поколение, Тамерлан отбирал лучших и воспитывал у них одно — стойкость, выносливость и кровожадность. С самого детства он учил их убивать. Вы не смотрите, что он такой хилый и… уродливый. Лучше чем он собак никто не понимает. Ни одна собака в мире не устоит против этих! Вы потом проверите, если захотите, уважаемый. Но их готовили для зрелища получше — они учились драться с человеком. Дядя очень любит смотреть. Это не просто алабаи, это алабаи-убийцы. Бывают экземпляры крупнее этих и красивее на вид, просто перекормленные свиньи, фи! У них, у этих, лучшая форма, поверьте, уважаемый Аркадий Николаевич.

— Да верю я, верю! А что толку?

— А вы проверьте!

— Зачем?

— А разве вам самому не интересно?!

В вольерах находилось шесть собак. Перед выдачей корма Тамерлан выводил из вольера очередного питомца, давая полюбоваться на него. Все они служили наглядной демонстрацией слов Джафара. Уши и хвосты были обрезаны, что придавало им более компактный и свирепый вид. Тяжелые головы с длинными тупыми мордами, животы подтянуты, ни капли жира, под короткой шерстью перекатывались тугие сплетения мускулов. На рассматривающих их людей собаки реагировали сдержанно.

«Да, некстати Принца я сюда притащил. Надо его держать подальше от этих тварей», — подумал Юрий Мызин. Он оставил мастифа в ресторане, запер в одной из подсобок — все-таки не уличная собака, привык жить в квартире.

В первом вольере находилась сучка, одна из двух среди привезенных собак, остальные были кобели. Ее звали Хива. Тамерлан сам давал клички своим воспитанникам и почему-то всегда присваивал им географические имена. Возможно, потому, что первым его другом был пес Дарган, тоже названный созвучно одному из населенных пунктов. Исключения из этого правила случались, но редко. Хива лежала, высунув язык и прикрыв глаза. Вид у нее был утомленный, очевидно, она неважно перенесла дорогу, или просто хандрила. Выйти не пожелала, но ее было хорошо видно благодаря лучам света, проникающим через щель в верхней части тыльной стены. И на свой кусок мяса она отреагировала вяло, будто делая одолжение.

Следующим был Шайтан, серо-рыжий кобель, угрожающе скалившийся на людей, видимых из-за спины Тамерлана. Его кличка была как раз исключением из географического правила. Шайтана Заседин уже наблюдал в деле. В тот день, когда получил грузовик экзотических живых подарков. Зрелище получилось не слабое.

«Вот то, что нужно Каретникову. Увидев этих зверей, он до потолка подскочит. Надо пригласить его, пусть ученый поглазеет», — усмехнулся про себя Заседин, и, не теряя времени, распорядился на сей счет.

Тем временем Шайтан выпрыгнул из вольера, потерся о ногу своего кумира и легко, как пушинка, заскочил обратно. Негромко заурчал оттуда, показав толпе зубы, и вонзил их в свою порцию. Он вел себя подобно модели на подиуме — выступал с немалой долей самолюбования и легким презрением к публике.

— Ну и клычищи! — воскликнул кто-то в толпе.

— Такими зубцами только лес пилить! — поддержали его.

— А сколько они способны съесть за раз? — поинтересовался еще один любопытный.

Джафар перевел вопрос Тамерлану. В ответ псарь что-то прокурлыкал.

— Он говорит, все вместе за двое-трое суток коня съедают.

— Ни хрена себе аппетит!

— Да с ними разоришься к едрене фене! Где же столько лошадей напасти? Табуна на месяц не хватит!

Джафар добросовестно перевел восклицания. Послышалось ответное курлыканье.

— Он имел в виду тот случай, когда их много было, еще у нас, в Узбекистане. Потом часть мой дядя продал или подарил, а этих, лучших, прислал Аркадию Николаевичу. Зато им потом несколько дней можно еды не давать, но если к боям готовить, кормить нужно чаще и помалу.

— А когда вы собираетесь их выставлять, Аркадий Николаевич? И против кого? — поинтересовался остановившийся сразу за Засединым Женя Махонин.

— Пока не думал. Да и не знаю, надо ли это? А что, тебе Шайтан понравился?

— Да ничего псина.

— Понравился, нет?

— Ну да, симпатяга такая, а что?

— Так полезай к нему, познакомься ближе, если понравился.

— Нет, уж, спасибо, мне еще жить не надоело.

— Можешь к другому, на выбор.

— Заботливый вы, чувствуется, хозяин. Вам что, кормить их уже нечем стало?

Отвлеченный разговором Тамерлан переместился к следующей клетке, позабыв запереть дверцу Шайтана. Никто на это не обратил внимания, и, прежде всего, сам пес, увлеченно дробящий в полутьме говяжью бедренную кость.