Стая воронов

Но не встретило никакого сопротивления. На пути выверенного удара не оказалось плоти. Гримнир завалился вперед и полетел на траву. Перекатился, поднялся на четвереньки и, тяжело дыша, вновь встал лицом к лицу с противником. Эльф должен был лежать мертвым у его ног; но вместо этого Гримнир увидел, как растворяется в воздухе похожая на болотную дымку тень.

– Колдовство, – прошипел он.

В ответ послышался мрачный низкий голос, гулкий, словно доносящийся из могилы. Голос всех троих оставшихся противников.

Да, фомор. Чары Туат. Но чьи клинки сотканы из дыма, и чей оборвет твою жизнь?

В подтверждение своих слов, один из эльфов метнул ему в глотку копье. Гримнир не мог бы сказать, кто трудился над ним: кузнец или колдун. Оно казалось тяжелым, острый наконечник поблескивал в свете фейри. Его сжимала напрягшаяся до предела тонкая рука, было слышно, как противник тяжело дышит сквозь сжатые зубы.

В последний миг Гримнир все же уклонился, копье пронеслось в дюйме от него – а его ответный удар прикончил бы любого живого врага. Однако он вновь столкнулся с мертвой пустотой, вновь потратил кипящие в широких плечах и длинных руках силы на то, чтобы развеять призрачного противника, обернувшегося облачком пара. Он восстановил равновесие и разразился проклятиями – двое оставшихся решили атаковать вместе: один тыкал клинком Гримниру в лицо, пока второй поднырнул и вытянул руку с копьем.

Гримнир пригнулся и отбил удар своим копьем. Но когда древко снова погрузилось в призрачную дымку, он оборвал ответную атаку. Эльф-мечник пролетел мимо него, Гримнир резко развернулся и накинулся на него прежде, чем тот сумел понять, в чем дело. Он с криком ярости обрушился на восточного эльфа…

…и пролетел его насквозь.

С привычной проворностью и быстротой Гримнир, вместо того чтобы неуклюже повалиться на траву, лишь перекатился. А поднявшись, широко развел руки и громогласно зарычал, бросая вызов безмолвному камню с короной из огоньков фейри и неясным фигурам позади него.

– Балегир!

Мерзкий глупец, ответил голос мрачно. Балор мертв, его и остальных твоих жалких собратьев убили при Маг Туиред! Этот жалкий бродяга, которого ты зовешь королем, – мы отрубили его трижды проклятую голову и выкинули ее в море!

– Балор, да? Так вы его зовете? – спросил Гримнир. – Вам, слизнякам, даже имя его не выговорить! Он Балегир Одноглазый, сын Имира, воин Злокозненного и хозяин волчьих кораблей каунар. Он мой отец.

Он был червем и умер, как червь, – пойманный вороньим клювом!

Гримнир широко открыл рот и вывалил язык, задыхаясь.

– Пф! – выплюнул он. – Ложь и пустые насмешки!

Его собеседник с издевкой рассмеялся.

Может быть. Но разве удар, нанесенный в насмешку, не так смертоносен?