Стая воронов

– Беги! – завопил он. – Прячься за грязными стенами! Скажи этому клятвопреступнику, что грядет расправа! Кровь за кровь! Услышь меня, Злокозненный, Отец Локи! Взгляни на меня, Имир, господин великанов и повелитель морозов! Услышьте меня! Кровь за кровь! – крикнул он в затянутое облаками небо, светлевшее в предрассветных сумерках, и издал оглушительный вой, похожий на вой волка на охоте – глухой и беспощадный.

Он полетел над склонам гор, по расщелинам и низинам, к частоколу укрепленного валом Дублина. От этих звуков застыла в жилах кровь данов и норманнов, стоявших в последнем ночном дозоре на бастионной крепости; в ужасе подняли они головы к укрытым лесами горам, зашептали молитвы, схватились за шейные амулеты-молоты. Самые старые содрогнулись и зажмурились, ибо узнали этот вой. Еще детьми слышали они его на морозном севере.

Вой Фенрира, бога волков, предрекал, что скоро уже спадут цепи, не дававшие чудовищу прохода в мир живых.

Глава 20

Когда вороний вихрь рассеялся в знакомых покоях на самом верху башни Кварана, Кормлада все еще крепко прижимала Нехтана к себе. Круах вернулся на свое привычное место, на окно, сквозь створки которого сочились лучи рассветного солнца. Нахохленный ворон пустым, ничего не выражающим птичьим взглядом смотрел, как, ослабев, падает на оба колена Нехтан. Туат стонал и хрипел, из приоткрытого рта текли струйки крови.

При свете солнца стала заметна тяжесть его ран. Кол поразил его в верхнюю часть груди, войдя прямо в основание шеи над грудиной. Человек уже успел бы околеть, но Туат были сделаны из прочного теста. Кормлада хотела ему помочь. Хотела как-то облегчить его страдания – но Нехтан покачал головой.

– Ост-тавь… м-меня.

– Тебя… тебя излечат твои чары?

Нехтан улыбнулся, но улыбка больше походила на жуткую посмертную маску.

– Н-не от… такого. Б-больше… нет. Лишь… лишь целитель… если сумеешь п-привести с того света…

Кормлада попыталась остановить кровь; она беспомощно смотрела, как рассеиваются чары Туат, как его анима вытекает из тела, оставляя ему лишь крохи жизни. Тускнел в изумрудных глазах огонь, точеный череп обтянула кожа, делая его похожим на давно истлевший труп.

– Но можно же что-то…

– Ворон к ворону летит, – пропел кто-то у нее за спиной, – Ворон ворону кричит. Ну разве это не трогательно, – выступил из темного прохода Бьярки. Он поглаживал свою длинную бороду и кривил губы в злорадной усмешке. – Сам чуть не плачу!

– Милорд, пошли слугу за лекарем!

– За лекарем? – повторил он, присев рядом с Нехтаном. Бьярки осмотрел черенок метлы, место ранения, кровь и покачал головой. – На всем белом свете нет лекаря, который исцелил бы этого беднягу. Вижу, и вы не сошлись с несчастным нюхачом, который преследует меня по пятам.

– Прошу, – взмолилась Кормлада, схватив Бьярки за расшитый подол туники. – Разве ты не можешь его спасти? Твое искусство…

Бьярки развернулся и ударил ее по лицу покрытым шрамами кулаком. Оглушенная Кормлада упала на спину, из разбитой губы потекла по подбородку кровь.

– Молчать, вероломная карга! – он обернулся к Нехтану. – Надо было тебе ко мне идти, эльф. О чем ты вообще думал? Что справишься с ним в одиночку? – Бьярки фыркнул. Потом наклонился ближе и тихо произнес: – Славные дни твоего народа давно позади. Остались лишь пыль и воспоминания. С таким, как он, под силу тягаться только другому кауну.

Глаза Нехтана вновь загорелись вызовом. Несмотря на полный рот крови, он усмехнулся.

– Т-тогда зачем… зач-чем бы мне… идт-ти к тебе?

Бьярки взялся за черенок и провернул его в ране. Нехтан напрягся, но не закричал.

– Где он?

– С-скоро… он т-тебя… найд-дет. С-скоро…

Хрипло закричал на насесте Круах:

В залы, где прячется
выродок Гренделя,
в Блэкпул за вергельдом.

Бьярки поднял пылающий черной ненавистью взгляд на огромного ворона, затем вновь посмотрел на Нехтана. Кровавая ухмылка Туат стала только шире.

– К-кровь… Полудана п-пролить… жаждет в битве.

Бьярки медленно поднялся и шумно выдохнул, раздув ноздри.

– Где он?

– С-скоро…

Бьярки презрительно оскалился. Ухватившись обеими руками за дубовый черенок и упершись подбитым гвоздями сапогом Нехтану в бедро, начал пядь за пядью вытаскивать окровавленное древко из его груди. Нехтан издал булькающий вопль и повалился ничком. Жизнь покинула его прежде, чем он коснулся лбом пола.

– Теперь ты, – Бьярки повернулся к Кормладе. Дублинская ведьма с трудом села. Перед глазами все еще двоилось от жестокого удара. Он оттолкнул ее кровавым черенком метлы. – Строишь козни у меня за спиной? Я не смог его найти, а ты смогла. Как?

– Не я, – она кивнула на труп Нехтана.

– Где он?

Кормлада утерла разбитую губу; ее полный ненависти взгляд встретился с яростным взглядом Полудана.

– Каррай Ду, – ответила она. – Нехтан загнал его к Камню Бруль.