– Всем приготовиться, парни! Время показать этому заморскому сброду, кто здесь главный! Кюневульф уже вернулся? Нет? А, наверное, выслеживает ее сообщника! Да поможет Бог брату Кюневульфу и его следопытам!
Саксы поддержали капитана радостным криком.
Мир перед глазами Этайн покачнулся, все расплылось, гудение голосов превратилось в оглушительную какофонию: вой, крики, визг и проклятия. Она схватилась за голову и упала на бок, инстинктивно свернулась клубком.
– А с этой что? – спросил сакс. – Подождем, пока Кюневульф притащит второго, и казним обоих, или пусть ребята сперва немного развлекутся?
Этайн услышала, как капитан задумчиво цокает языком.
– Нет, – произнес он мгновение спустя. – Положите ее в телегу и не спускайте с нее глаз. Возьмем ее с собой в Баден. Лорду Хротмунду подавай язычников, а уж к предателям у него совсем особая любовь.
Капитанские сапоги зачавкали по грязи – он обернулся и приказал своим людям выступать. Этайн снова почувствовала, как ее поднимают, в этот раз куда бережнее. Кажется, им было ее жаль. И они боялись.
– Лорд Хротмунд? – пробормотал один. – Лучше уж самим ее прикончить, неважно, что она натворила.
В этот момент ее разум затопила тьма, и больше Этайн ничего не услышала.
Глава 8
Огни полыхающего Брода Нунны озарили небо, подсветили очертания развалин; со стороны холма вниз к берегу реки понеслись крики. Чуткие уши Гримнира различили далекие победные вопли и мольбы о милосердии. Но заполнивший ноздри едкий дым – пахло горящей соломенной кровлей и паленым мясом – подсказал ему, что пощады не будет.
Гримнир сидел низко к земле в зарослях камыша, под защитой ивовых ветвей, и наблюдал за своими врагами. Сакс по имени Кюневульф спешился и сидел теперь у тела Вульфрика.
– Хоть из-под земли мне этого клятого дана достаньте!
Троих воинов он отправил обыскать мельницу, а остальные бродили осторожно в высокой траве по обеим сторонам тропы. Сам Кюневульф медленно подошел к кромке воды. Его цепкий взгляд скользил по дальнему берегу.
«А этот умен, – подумал Гримнир. – Даже слишком. Знает, свинья, что здесь кто-то есть и наблюдает за ним».
–
Его люди откликнулись на зов, но Кюневульф прикрикнул на них, и они замолкли. Он вновь уставился на дальний берег.
– Ты меня слышишь? Я знаю, что ты там, дан. Ты убил Вульфрика… Он был мне двоюродным братом. Я требую вергельд. Покажись, и давай решим это, как подобает мужчинам.
Гримнир тихо фыркнул. И сказал еле слышно, чтобы остальные саксы различили лишь легкий шелест:
–
– Это не уловка, – Кюневульф повернулся к своим людям. – Опустить луки. Опустить! – саксы недовольно повиновались. – Видишь? Я просто хочу поговорить.
– Тогда приведи мне девчонку, – ответил Гримнир. Он шевельнулся, еле заметно зашуршав камышом. Кюневульф повернулся на звук. – Она моя. Верни ее мне, и мы, может быть, потолкуем.
– Девчонка? Что еще за девчонка?
– Та, которую вы взяли в плен.
– Ты про второго лазутчика? Не знал, что это женщина. Нет, дан… Теперь я могу сделать не больше твоего.
– Ты ее убил? – в голосе Гримнира зазвучали опасные нотки.
– Не я. Я лишь схватил ее и отослал к своему капитану, лорду Этельстауа. Не сомневаюсь, что после допроса он отдаст ее на милость своих солдат. А когда она им надоест, они кинут ее тело в погребальный костер к другим язычникам, – Кюневульф кивнул назад, на клубы дыма, поднимавшиеся над полыхающим селением в светлое от огня небо. – Теперь надо решить, что делать с тобой.
Гримнир громко сплюнул.
– Со мной? Я пойду своей дорогой, жалкий ты болван.
– Оглянись вокруг, дан, и скажи мне, кто здесь болван! Твои люди мертвы. Корабли сожжены. К рассвету от твоего селения останутся лишь пепел и тлеющие угли. Куда же ты пойдешь? Я знаю эту землю лучше, чем лоно моей жены. Попробуешь спрятаться, и я вытащу тебя из любой норы. Выходи, дан, сдавайся. Даю тебе слово, твоя смерть будет быстрой – такой же, как смерть бедного Вульфрика.
– Твое слово? – Гримнира распирало от ярости. Но он не поддался ее раскаленной добела хватке. Стиснул зубы, прикусив до крови язык. – Твое слово ничего для меня не значит, жалкий слизняк! Я сказал, что пойду своей дорогой. Попробуй остановить меня, если смелости хватит. А что до твоего вергельда… – Гримнир вытащил из-под кольчуги кожаный мешочек и швырнул его на другой берег. Он упал Кюневульфу под ноги – тихий звон монет говорил сам за себя.
Шевельнулись ветви ивы – Гримнир удалялся от берега, растворяясь во тьме. Несколько саксов подняли луки. Они всматривались в ночь, в листву раскидистых деревьев и заросли камыша, подмечая каждый шорох. Но он не выдал себя, не стал мишенью. Уже далеко от берега он услышал приглушенный голос Кюневульфа:
– К чему все усложнять, дан? Дан? ДАН!
Глава 9