Стая воронов

Его рев было слышно даже несмотря на шум осады. Он долетел до лагеря осаждавших Брод Нунны, разбитого у подножия холма, далеко от поля боя. Там отдыхали сейчас от штурма раненые воины. Услышав предупреждение сакса, они закричали сами; весть подхватили и остальные: торговцы провизией и шлюхи, кузнецы и стрел мастера, – сотни голосов повторяли одно и то же.

– В развалинах даны!

Гримнир, не отрывавший от города взгляд, заметил, что солдаты оборачиваются. Он видел, как их капитан, крепкий ублюдок с темно-рыжей бородой, повернулся в седле и дал знак лейтенанту – костлявому человеку в зеленом плаще поверх богатого валлийского доспеха. Тот кивнул и галопом поскакал к кучке оставленных в резерве сопляков – они тоже хотели урвать свой кусок славы. Саксы потолкались, похватали факелы и, пешие и конные, отправились вслед за лейтенантом вверх по холму.

Гримнир набрал полный рот слюны и сплюнул. Он подергал туда-сюда клинок в ножнах, потер основание шеи.

– Вставай с колен, подкидыш, – рыкнул он. – Пора делать ноги – и быстро!

Глава 5

Этайн не шелохнулась. Она не сдвинулась с места ни после крика сакса, ни после приказа Гримнира; не обратила внимания на звон оружия и возгласы карабкавшихся по холму людей. Она стояла на коленях в неровном оранжевом свете костров – склонив голову, закрыв глаза, – и продолжала тихо бормотать молитвы.

– Будет жарко, но если уберемся сейчас, то успеем перейти реку, прежде чем этот сброд до нас доберется, – Гримнир быстрым шагом прошел мимо, схватив ее на ходу за капюшон.

Этайн стряхнула его руку. Она не посмотрела на него, не встала, не дала себя увести, она продолжала молиться, стоя на коленях.

Гримнир остановился и бросил на нее злой взгляд.

– Некогда в игры играть, тупица! – на этот раз он вцепился ей в загривок. – Я сказал, пошли!

Этайн с ревом поднялась на ноги. Оттолкнула от себя Гримнира, ударив его в прикрытую кольчугой грудь.

– Так иди. Иди, гром тебя разрази! Беги, подонок несчастный! Видеть тебя не желаю!

Ее горячность ошеломила даже Гримнира. Он моргнул и, прищурившись, посмотрел на нее, будто впервые видел.

– Эти белокожие жаждут крови, – медленно произнес он. – Они думают, здесь двое данов. Мы…

– Так чего мне бояться? – перебила его Этайн. – Я не из данов. Я саксонка, болван. Хватит скалиться! Что ты мне сделаешь? Убьешь? Так давай! – она подняла голову, показывая горло. – Вытащи меч и закончи этот чертов кошмар, в который ты меня втянул! Все, что я знала и любила, осталось за тысячу миль и за пятнадцать лет от меня. И все из-за тебя, несчастный ты ублюдок! Из-за тебя и твоей слепой жажды убить другого несчастного ублюдка, о котором я знать не знаю. Так вот, дьявол побери тебя и твою месть! Убей меня, если хочешь! Прирежь, и дело с концом! Нет? Тогда беги! – Этайн опять его толкнула. – Беги, жалкий гоблин! Беги и спрячься в какой-нибудь норе! Исчезни во тьме, как все твое племя!

В глазах Гримнира блеснула ярость. Он шагнул к ней, но Этайн не шелохнулась, взгляд ледяных синих глаз горел все тем же жаром. Гримнир со злостью ощерился, медленно склонился к ней и плюнул ей под ноги.

– Скатертью дорога, подкидыш, – прошипел он. – Вот тебе совет: когда начнешь рассказывать им, какая ты саксонка, постарайся скрыть свой датский акцент, – и он оскалился, заметив тень сомнения в ее взгляде.

Вокруг развалин раздавались крики, звенели кольчуги, топали, взрывая носами землю, сапоги. Воины подошли совсем близко. Этайн замерла, ослепленная светом факела в руках всадника, перескочившего через стену разрушенной виллы. Лошадь приземлилась на мозаичный пол, из-под ее копыт брызнули искры. Этайн обернулась…

Гримнир исчез.

Девушка кивнула. И скатертью дорога. Она расправила испачканную одежду, выдохнула и призвала на помощь дух благочестивого брата Айдена – Айдена Уэссекского, который пятнадцать лет назад отправился в паломничество, дабы обращать язычников в истинную веру, и пропал по пути в Роскилле. Она выдохнула. Жаль, что у нее не было распятия и псалтыря – они послужили бы добрым христианам знаком, что она и правда одна из них. Но у нее ничего не было. Не было даже крестика на шее.

Будет достаточно просто вверить себя в руки Господа. Неисповедимы пути Его.

Этайн натянула капюшон, выпрямила плечи и вышла через главные ворота виллы с уверенностью священника, огражденного от всех бед своей верой. Воины еще взбирались по холму – саксы в кожаных доспехах поверх кольчуг и грязных серых штанах. Всадники ехали по обе стороны от них. Все перекрикивались, и в какофонии голосов сложно было разобрать слова.

Этайн перекрестилась.

– Добрые люди Уэссекса! – выкрикнула она, поднимая руки, чтобы привлечь их внимание. – Выслушайте меня! – Лейтенант в зеленом плаще пришпорил лошадь и с оголенным мечом ринулся через поток людей прямо к ней. Этайн подавила желание пуститься наутек. – Выслушайте меня, говорю вам!

– Закрой пасть, датская сволочь! – прорычал всадник. Он опустил меч, и Этайн отшатнулась от удара.

– Подождите!