Стакан

– Не уйдем, а уплывем. Нас ждет роскошное морское путешествие. Тебе ведь нравится море?

– Мне уже ничего не нравится. Я просто хочу оказаться где угодно, только не здесь. Ты видел, как на меня смотрели те ужасные люди в цирке? Я была для них словно животное. Нет, даже не животное, а пустое место. Как будто бы моя молодость и красота ничего не значат. Меня хотели казнить в родной Виргинии и в Иероманополе, кинули в тюрьму в Объединенной Конфедерации, похитили и чуть не съели кутси, обозвали уродиной в Виноградной Долине, едва не проткнули копьем в лагере среднегорцев, но при всем при этом ко мне относились как к человеку. Здесь же… они уничтожили меня, те безразличные самодовольные взгляды. Я хочу забыть их раз и навсегда, как кошмарный сон.

– Бедная девочка, ты забудешь, очень скоро забудешь, потому что все наладится и не будет повода вспоминать о плохом. Видишь, какой прекрасный корабль стоит у причала? – Халфмун пальцем показал на «Мускуландию», гордо возвышающуюся над волнами. – На нем мы поплывем через море дальше на север.

– Да, он и правда красив, – согласилась Селия.

– О, какой приятный сюрприз! – воскликнул капитан «Мускуландии», когда Халфмун и Селия поднялись на борт клипера. – Приветствую тебя, Халфмун Полулунок, и вас, очаровательная юная леди. Меня зовут Гульдар Кнутмох, но я буду польщен, если вы станете называть меня просто Гуля.

– Здравствуйте, Гуля, – улыбнулась девушка. – Я Селия Кардиган из Виргинии.

– Какое нежное, звонкое и женственное имя. Оно так и просится в сонет. Нет – в поэму, никак не меньше!

– Вы, Гуля, наверное, всем девушкам такое говорите.

– Только вам, Селия Кардиган, и да разразит меня гром, если я лгу. Слова мои идут от чистого сердца, которое истекает горячей кровью от того, что его пронзила стрела вашей красоты.

– Простите, Гуля, но… – вмешался в разговор Халфмун.

– Для тебя я господин Кнтумох, сынок, – осадил его старик.

– Господин Кнутмох, случилось так, что Трехручка решил остаться в Метрограде. Я же в свою очередь полон решимости стать матросом на весь срок плавания до Мускуландии и добросовестно выполнять любые ваши указания. Также смиренно прошу вас позволить деве Селии совершить это путешествие. Ручаюсь, что она будет полезной и прилежной работницей.

– Вздор, – Гульдар замотал головой. – И речи быть не может о том, чтобы леди Селия чем либо утруждалась на моем судне. Слово капитана таково, что прекрасной деве надлежит стать почетной гостьей «Мускуландии», истинным украшением нашей неотесанной мужицкой команды, музой и вдохновительницей. Вы согласны, Селия, душа моя? Умоляю, не мучайте меня, дайте свое согласие.

– Это так мило, Гуля. Конечно же, мой ответ – да.

– Великолепно. Селия, вы осчастливили старика, – Кнутмох поклонился девушке, галантно поцеловал ее ручку, после чего гаркнул: – Свистать всех наверх, канальи! Праздничное построение!

На палубу шустро выскочила дюжина рослых плечистых бородачей. В мановение ока они выстроились в шеренгу и застыли, выпятив мощные груди колесом.

– Сегодня мы приветствуем на борту восхитительную Селию Кардиган, которая, хвала небесам, любезно согласилась стать гостьей на нашем клипере, парни.

– СЕЛИИ КАРДИГАН УРА! УРА! УРА! – грянул стройный хор мужских голосов.

– А этот молодой человек – Халфмун. В ближайшем рейсе он будет матросом, – капитан кивком указал на Полулунка.

– ПРИВЕТ ХАЛФМУН – отчеканили члены команды.

– Вольно, парни, – скомандовал Гульдар. – У кого-нибудь из вас есть вопросы?

– Господин Кнутмох, можно я сочиню песню для леди Селии? – спросил один из бородачей.

– А я хочу написать ее портрет, – заявил второй. – Разрешите?

– Стихотворение! Симфонию! Высечь из мрамора! – вразнобой загалдели остальные моряки.

– Тихо, ребята, – прикрикнул на них Кнутмох. – В свободное время – не возбраняется. А сейчас готовимся к отплытию. Расчетное время два и три четверти часа. Леди Селия, с вашего позволения давайте прогуляемся по кораблю, и я вам все покажу и расскажу. А ты, Халфмун, держись с парнями и мотай на ус, что к чему.

Моряки разбрелись по кораблю и принялись разматывать оснастку, поднимать паруса и осуществлять иные приготовления к плаванию. Полулунок направился к ближайшей мачте, но его остановил голос капитана.

– Халфмун, ты почему хромаешь?

– Не обращайте внимания, господин Кнутмох, это пустяки.

– На своем клипере я решаю, что пустяки, а что нет. Наш корабельный врач Енси Труткнехт займется тобой. Если матрос нездоров – он ненадежен, а ненадежный моряк представляет опасность для себя, всего экипажа и судна.