Сталь

Егора я замечаю издалека, его сложно не заметить. Он восседает за угловым столом, как на троне, рядом с ним стоит пустая чашка эспрессо и больше ничего. Когда он слышит нас и поднимает глаза, то сразу встает, чтобы помочь мне придвинуть стул — сама галантность. Девчонка, которая оставляет передо мной раскрытое меню, чуть не захлебывается слюной от зависти, а я ничего не могу поделать с собственной злостью: на него, на себя, на нашу случайную встречу и дурацкий номер с громадной кроватью.

Только вот больше всего я бешусь из-за того, что не согласилась тогда уехать из бара с парнем, который в начале вечера пытался оплатить мой счет. Он был симпатичным и вроде бы не похож на маньяка. Я бы переспала с ним, помучилась угрызениями совести, потому как случайные связи не для меня. Поплакала бы из-за Ромы и его малолетки, но зато уже была бы в строю, а не сидела напротив Егора в полном замешательстве и откровенно не понимая, чего хочу больше — перелезть через стол, чтобы впиться в его губы, или воткнуть вилку ему… да куда угодно!

Он ловит мой взгляд у своего рта и бесстыже ухмыляется.

— Я не делал заказ, так что выбирай.

А? Что? Точно, нужно поесть. И будто в продолжение этой мысли раздается протяжный урчащий звук моего желудка, который перебивает даже джазовые мотивы из колонок и от которого я чертовски краснею.

— Пытаешься меня споить? — только бы отвлечь внимание от себя, я киваю на бокалы, куда подошедший официант разливает вино.

У меня нет проблем с алкоголем, но Егор, по всей видимости, думает иначе. Хотя мне вообще-то должно быть по боку, что он там думает, а я все равно, блин, переживаю.

Сталь на контрасте со мной кажется таким потрясающим — взрослым, мужественным и совсем не похожим на того неотесанного дерзкого мальчишку пусть и старше на пять лет, в которого я когда-то была влюблена. Он не Стальной. Сейчас напротив меня сидит самый настоящий командир Егор Сталь, и пора бы эту мысль уже принять. Но это все еще не повод растекаться перед ним ванильной лужей.

— Хочу выпить за скромное спасение твоей блестящей карьеры, — довольно уколов, выдает он и поднимает в воздухе бокал, а у меня аж зубы сводит.

Так вот об этом он думает? Значит, вот что это — только его вечное желание всех на свете спасти?

Я помню пса, которого много лет назад он подобрал, вы́ходил и оставил жить у матери за городом, после того как щенка избили и испачкали в краске. Он назвал его Бо, как Боинг, и это пушистое, словно медведь, существо, оказавшееся породистым Хатико, отплатило ему безграничной любовью.

Так я, получается, тоже Боинг? Этого он от меня ждет? Благодарности?

Становится мерзко на душе, во рту появляется привкус горечи.

Егор недолго ожидает. Не обращая никакого внимания на мою явную реакцию, он делает глоток, а я демонстративно отставляю бокал в сторону.

— Меня не надо спасать, — цежу я сквозь зубы, и наши взгляды скрещиваются, как пушки ковбоев с Дикого Запада, но нам обоим приходится прервать дуэль на пару минут, чтобы заказать еду.

— Почему? — Егор продолжает первым. Он задает, казалось бы, очевидный вопрос с непроницаемым лицом. — Тебе нужна была информация, у меня был для этого ресурс. Сама же сказала — если бы я не захотел, то не сделал этого. Не помог бы тебе.

— Так это процессия по искуплению грехов? — бью прямо в лоб намеками о прошлом.

А что мне еще остается в неравном бою?

— Ты можешь считать это чем угодно, — отвечает он плоско.

Егор спокоен, а я нервно поправляю волосы и чешу запястья.

— Я благодарна тебе, — произношу пафосно как никогда, просто потому что обязана так сказать, — но надеюсь, на этом наше взаимодействие закончится.

И я сама с трудом не кривлюсь от наигранной формальности моей речи. Я правда не знаю, как иначе поставить жирную точку в этой холодной войне.

Которую ты ставить совсем не желаешь.

Для протокола: я искренне ненавижу гнусавый голос моего разума. Его, черт возьми, не проведешь.

Глава 15

Аврора

Charlotte Cardin — Like It Doesn’t Hurt (feat. Husser)

Когда приносят еду, я немного отвлекаюсь, потому что у меня появляется новый повод понервничать. Я делаю вид, что ковыряю салат, даже что-то режу в нем и подношу вилку ко рту, но не ем. У меня всегда так — в стрессе срабатывает какой-то затвор, и кусок не лезет. Тем более горло сводит напротив того, с кого все это началось.

Я не виню Егора, я ведь сама сделала это с собой, но от этого обида меньше не становится.

В детстве я была довольно пухлой. Даже когда мы начали встречаться со Стальным, я комплексовала из-за веса, хотя сейчас, глядя на старые фотографии, я понимаю, что напрасно изводила себя диетами. Стесняться мне было нечего — на снимках я выглядела здоровой и счастливой, с красивыми округлыми щеками и налитой грудью. Не такой, как сейчас, усохшей копией. Только кто бы мне тогда объяснил, что голодание вплоть до обмороков с последующими периодами обжорства, до добра меня не доведут.