Сталь и пепел. На острие меча

Проклятый сигаретный дым уже ел глаза, как и раздражающий яркий белый свет вокруг. Хотелось скинуть с себя противную, пропитанную потом рубаху, принять теплый душ и завалиться спать. На сутки, может, даже на двое.

Глава Службы национальной безопасности нервно загасил очередной окурок в переполненной пепельнице и поднял глаза на окружающих его людей.

«Экстренная коллегия СНБ — заседаем уже пятнадцатый час, а толком никуда не продвинулись. Куда ни кинь, везде клин. Даже такой зубр разведки, как Лапников, или такой мастер анализа, как Гущин, ничего сделать не могут. Суета, результат мизер, — думал Блинов. — Весь бункер насквозь табаком провонял, вентиляцию делали на случай Третьей мировой, а она не справляется даже с табачным дымом. Дышать нечем. Разобраться с дармоедами надо».

— Ладно, господа. — Глава СНБ слегка стукнул кулаком по столу. — Давайте еще раз пройдемся по результатам следствия о мятеже Ляхова и о «волках». Докладывайте, Корчагин.

Подтянутый пожилой мужчина с темными глазами привстал со своего места. Генерал национальной безопасности Павел Григорьевич Корчагин — один из немногих профессиональных «чекистов», оставшихся в руководстве СНБ еще со времен Молчунова.

— Ляхов сейчас находится в Белоруссии. На спецобъекте местного КГБ, поселок Дубковичи. Его тщательно охраняют.

— Это понятно. Чего хотят белорусы взамен?

— Пока молчат, Николай Иванович. Отделываются общими фразами, обещают выдать после оформления бумаг. Понятно, что они его сейчас «доят» по полной программе. Это их важный козырь. Как в торговле с нами, так и с Западом.

— М-да, если Ляхов заговорит на Западе… Это рванет почище Хиросимы.

— Как бы у нас не рвануло сильнее. — Глава аналитического директората СНБ, бывший физик-ядерщик Гущин, снял очки и помассировал переносицу.

— Не рванет. У нас тайными счетами властей предержащих никого не удивишь. Даже наоборот. А вот если в Англии или Голландии вылезет, что предвыборные кампании респектабельных партий оплачивают из денег, вырученных от наркотрафика? Это будет крах политической системы.

— Ладно, с Ляховым и Лукошко все ясно. Эта колхозная хитроватость уже порядком надоела. Пусть пока торгуется. Меня волнует, куда подевался порученец Ляхова — полковник Ямщиков? Что по нему?

— Его вертолет, пустой, с трупами членов экипажа, обнаружили украинцы. Потом следы теряются. Сами понимаете, что сейчас творится в Украине, им не до нашего беглеца.

— Свалил на Запад?

— Вероятно. Самое плохое, что вся интрига заговора в верхушке ССБ крутится вокруг него. Ляхов, судя по его вялому поведению во время мятежа, находился под влиянием Ямщикова.

Блинов махнул рукой, прерывая Корчагина. Встал и прошелся вдоль стола, разминая затекающие ноги.

— Вам не кажется, что нас, господа профессионалы, как котят, носом в дерьмо тычут? Уже долгое время. Если кто-то надеется, что ему мое кресло светит, так разочарую. Стрелец, по своей манере, вместе со мной вас всех со службы выкинет. И будет прав, заметьте. Армия удачно воюет с превосходящими силами противника на два фронта, МВД преступников ловит, военная контрразведка — вместе с армией… И только национальная безопасность находится, сами понимаете, где… Теракты проспали. Мятеж в Москве проспали. Даже восстание в США — проспали. Так что давайте пошевелим мозгами, господа. У меня через пять часов доклад у Верховного. Если я буду докладывать ему тот лепет, который вы мне сейчас несете, то… Мы все окажемся в местах, не слишком теплых.

— Зато с Мексикой угадали, — тихо сказал директор разведки Лапников, не отрывая глаз от раскрытой папки. — Марьентос нас послушал, теперь у американцев еще один фронт.

— У нас не «поле чудес», Лапников. За угаданное призов не дают. И вообще, за Марьентоса кубинцам спасибо скажите, штирлицы. Недорабатываем мы…

Глава директората по борьбе с терроризмом, похожий на разбуженного медведя, генерал-лейтенант Анатолий Никитич Уланов, кашлянул и извлек из портфеля пачку бумаг.

— Разрешите. Я тут со своими ребятами набросал кое-чего.

— Давай, Никитич. Не тяни, есть что-то — выкладывай. Ошибки простить можно, бездействие — никогда. Это всех, кстати, касается.

Уланов разложил на столе бумаги и, еще раз кашлянув, сказал:

— Есть мнение, господа, что теракты в Берлине, Фюрстенберге, Калининградской области и мятеж Ляхова связаны в единое целое. Более того, все события последнего месяца — это часть единой спецоперации. В которой нас просто использовали. Одно радует — использовали не только нас.

— Хотелось бы более подробной информации, генерал.

— Мы все исходили из того, что за терактами в Европе стоят иранцы. Устроить Третью мировую и превратить теории аятоллы Хомейни в жизнь. Но у меня по агентурным каналам в Сирии и Израиле прошла информация, что ВЕВАК усиленно ищет семью полковника КСИР Мирзапура, исчезнувшую из Тегерана.

— Мирзапур? — Сидящий напротив генерал Корчагин слегка наморщил лоб.