Сталь и шелк. Акт третий

– И вообще, – разошлась Фрея. – Давайте-ка идите на занятия, котятки. Все трое. Ничего с вашей подругой плохого не случится. А если случится – я сама вам костер сложу, на котором вы меня за это сожжете.

– Брусника говорит, что обязательно поправится и вернется в академию, – подала вдруг голос Текка, открывая глаза. – Она очень извиняется за все это. Текка хочет остаться, можно? Бруснике так скучно и страшно одной, что она постоянно плачем. Если Текка уйдет ей может стать хуже.

– Ладно, только сиди тихо.

– Текка поняла, – кивнула фея и тут же брякнувшись на пол уползла под кровать. – Текка не мешать, даже места постарается занимать как можно меньше чтобы ее не прогнали. И будет молчать.

На этой грустной ноте мы и расстались. Я попыталась поговорить с Кальцем, когда мы вышли, но демон неожиданно резко прошел мимо меня, обдав запахом ириса и мускуса, и быстро зашагал по коридору в сторону учебных аудиторий. Не став догонять его, я тяжело вздохнула и поспешила в противоположную сторону, в столовую, намереваясь заесть оставшуюся после плохих новостей горечь чем-нибудь сладким.

Глава 21. Яна (1)

Я задумчиво перебирала всякий мусор – скрученные корешки магических растений, перья и когти птиц, клыки и клочья шерсти зверей. Остатки органических материалов для создания артефактов Эйнар бессистемно  закидывал в ящик стола, и теперь попросил меня найти в этой свалке стебель белой чернильной розы, который “вроде бы, наверное, где-то там был”. Под благозвучным названием скрывался воистину уродливый цветок с нижних ярусов Эквариуса, но его сок обладал забавным свойством “оживлять” почти любые пятна грязи и заставлять их менять форму. Чаще его как очиститель использовали, но у Эйнара промелькнула идея, как при помощи него усовершенствовать скопированный хранительский артефакт.

Моего же энтузиазма хватало только на механическую помощь.

Признаться, при всей моей любви к артефакторики, это дело мне за последние дни осточертело. Мы по полночи сидели в мастерской. Эйнар над глазом для Фрино работал, я – над подарком для Эби, и вместе – над  бумажками для переписки. Листок, который Альбо стащил из комнаты Ярэна, действительно хранил в себе всю информацию, нам оставалось только ее извлечь и осознать. И если первое мы решили простым копированием и обзавелись теперь пухлой стопкой писем, то второе вызвало трудности.

В отличии от красноречивого Льва, Ярэн в своих сообщениях был предельно лаконичен, использовал кучу непонятных аббревиатур и сокращений. Еще были имена – мне не знакомые вообще, а Эйнару и периодически присоединяющемуся к нам Альбо – знакомые где-то на четверть. Но я на всякий случай все их выписала и насколько могла в табличку заносила: кто таков, на чьей стороне, факты из биографии, вроде зависимости от молока эквариуских полосатчатых буйволов... Этих самых фактов здесь больше всего и было. А когда я в секундном помутнение рассудка пробурчала, что нафиг их собирать, то Эйнар одним взглядом обозвал меня недалекой женщиной и прояснил, что это и есть самое важное. Ибо инфа для шантажа и манипуляций.

Это-то понятно, но... Будто бы оно нам надо было! Мне и Льва с лихвой хватало. Льва, чертова Хранителя (пусть официально и бывшего) который знал, что мы с Эби не в своих телах.

Оказывается, Ярэн все же успел черкануть пару строк своим друзьям, прежде чем провалился с концами в другой мир.

“Я.Р. ⇆ А.Р. из-за Р.Т. Предъяв.обвин. в з.м. Захват. Выход блок. Организуйте визит. Жду”

Не дождался, бедняга. Почему – неизвестно, ведь ответа на последнее сообщение мы так и не нашли. Я даже подумывала – а вдруг мужика просто взяли да кинули, но заранее решила не обнадеживаться...

Как бы там не было, мое общение со Львом проходило в совсем другом формате. У нас было негласное соревнование, кто больше напишет пространных любезностей и при этом сообщит минимум полезного. В эпистолярном жанре я упражнялась с помощью Эйнара и от имени Эби – якобы Яна подруге письмо показала и та все в свои руки взяла. Хотя все это было игрой “я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но все равно делаю вид, что не знаю”.

Эби, кстати, к моей непреодолимой тяге к Хранителям отнеслась со странным безразличием. Она больше грустила из-за того, что Бруснику все же увезли на Эквариус. К тому же, кажется, она еще и винила в этом себя.

– Яна, – прошипел Эйнар – он уже привык называть меня наедине настоящим именем. – От своего кислого вида у меня портится укрепляющий раствор!

– Ну конечно, – фыркнула я, выуживая наконец нужный стебель и бросая его через стол Эйнару. – Ты используешь модификацию, которая от эмоционального состояния не зависит...

Однако, от мыслей про эмоции я еще больше скисла.