Сталь Императора

Император притих, прислушался к собственным ощущениям и подумал, что ему удивительно комфортно в этой атмосфере, буквально нашпигованной специальными техническими терминами и цифрами, среди людей с моментально загорающимися глазами при виде технической задачи, требующей решения. Ему нравится, что он понимает, о чем они говорят. Нравится, что, когда дело доходит до их любимого дела, инженеры забывают про чины и политес, и лишь Её Величество Наука остаётся на престоле, которому они беззаветно служат. А ещё он поймал себя на мысли, что ему всегда было комфортно именно с ними — с конструкторами и технологами, умеющими превратить безмолвные холодные куски железа в живые тёплые механизмы. Вспомнился его любимец — Амо Сергеевич Елян, наладивший первое в мире поточное производство артиллерийских орудий в самый разгар Великой Отечественной. В результате за годы войны один его завод № 92 произвел артиллерийских орудий больше, чем все заводы гитлеровской Германии вместе взятые. «Решить вопрос с поточным производством стволов для морских орудий» — пометил в своем блокноте император, вспомнив, как вчера его, самодержавного монарха, как мальчишку, отчитал адмирал Макаров за опрометчивое решение еженедельно проводить учебные стрельбы. «Через три месяца мы останемся без главного калибра, а через полгода — вообще без корабельной артиллерии, ибо расстрелянные стволы менять нечем!» — рубанул сердито адмирал. Император улыбнулся, вспомнив растерянное лицо Степана Осиповича, стушевавшегося от собственной дерзости, и чиркнул еще одну строчку: «Подсказать Менделееву идею дигликолевого пороха, повышающего живучесть артиллерийских стволов в десять раз…»

— Я разве сказал что-то смешное? — вернул императора из своих мыслей голос Попова, увлечённо рассказывающего про свои опыты с радиопеленгацией и с обидой посматривающего на внезапно ушедшего в себя государя.

— Простите, Александр Степанович, задумался, — торопливо захлопнул блокнот монарх

— Таким образом, подключив рамку ко входу приемника и настроив его на частоту пеленгуемой станции, вращением рамки добиваемся максимальной или минимальной силы приема и по ее положению определяем направление на радиостанцию, — продолжил ученый. — Но надо учитывать — как только передающая радиостанция прекратит работу, пеленгация станет невозможной. И ещё — точное местоположение источника можно определить только при наличии двух, а лучше трех пеленгаторов.

— Поиск судна по работающей радиостанции перспективен также для спасательных работ, — добавил Макаров.

— А для точного определения местоположения объекта, находящегося вне зоны видимости и соблюдающего радиомолчание, мы пытаемся сконструировать прибор, излучающий волны, отражение которых можно улавливать и, таким образом, определять расстояние и пеленг, — добавил ещё один учёный-физик Николай Дмитриевич Пильчиков. — Хотя я лично поработал бы ещё над возможностью обнаруживать корабль по создаваемой им магнитной аномалии. Такая огромная масса металла, обладающего магнитными свойствами, должна обнаруживаться особо чувствительными детекторами.

— Плюс акустические посты, — опять дополнил учёного Макаров. Образцы в виде погружаемой гондолы с шумопеленгаторами и телефонами конструкции Евгения Викторовича Колба́сьева для оперативной связи уже прошли испытания и отправляются на Дальний Восток. Проблемой является является отсутствие излучающего акустического генератора, позволяющего вести не только пассивный, но и активный поиск по отражению генерируемых сигналов. Но Александр Степанович работает над этим, не так ли?

— Задача осложняется тем, — церемонно наклонил голову Попов, — что ее приходится решать впервые и у нас нет опыта, на который можно было бы опереться. Сформированы сразу две рабочие группы — из сотрудников Новороссийского университета под руководством профессора Пильчикова и из Электротехнического института императора Александра III под руководством приват-доцента Лебединского. Вот они и должны ответить на вопрос о принципиальной возможности активной эхо и радиолокации.

— В таком случае просто настаиваю на встрече с обеими рабочими группами немедленно по возвращении, — император продолжил что-то быстро записывать в своём блокноте, и уже обращаясь к Скворцову, с усмешкой добавил: