Сталь Императора

«Атум» не выдержал, вскочил с кресла и начал, как заведенный, ходить из угла в угол. События в Монголии и Китае теперь угрожающе стыковались с докладами его собственных агентов из Тибета. Этот лакомый кусок норовит выскользнуть из пальцев, как талая льдинка. На Далай-ламу XIII Тхуптэна Гьяцо имеет огромное влияние русский подданный Агван Доржиев — один из семи высших лам, фактически первый министр двора. Он всюду сопровождает Далай-ламу, служит молебны, заведует финансами страны. Он и его друг-единоверец Петр Бадмаев — фанатичные сторонники присоединения Тибета к России, в январе получили высочайшее одобрение своих инициатив и сейчас находятся на пути в Петербург с просьбой к царю взять Тибет под свою руку. Само по себе это событие особой опасности не представляет, но синхронизированное с Монголией и Китаем, где русский царь просто смахнул со стола все фигуры, уже представляет существенную угрозу в виде системного продвижения России к Индии.

— Почему же мне не доложили о ЦыСи? — пробормотал «Атум», не замечая, что уже говорит вслух.

— С Нового года в России — особый режим секретности, а ваши агенты вскрыты и изолированы. Русский разведчик капитан Потапов просто перекупил китайских осведомителей и они честно продали ему своих бывших хозяев.

— А ваши? — ревниво спросил «Атум», — ваши осведомители неподкупны?

— А наши — это скромные банковские служащие, не имеющие никакого отношения к военному министерству, не лезущие в политику. Поэтому они пока не удостоились внимания русской разведки. Кстати, вот вам ещё пища для размышлений из тех же банковских источников — русские не собираются восстанавливать железнодорожную ветку, ведущую в Порт-Артур — все рабочие оттуда перемещаются к Байкалу…

— Это значит, что царь потерял интерес к Квантуну?

— Или он демонстрирует это, а сам задумал что-то другое…

«Атум», он же Артур Уильям Патрик, герцог Коннаутский, главный специалист Британии по тайным деликатным операциям, чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, а это было совсем нехорошо. Требовалось держать лицо. А как его держать, если удары сыплются со всех сторон один за другим? В Трансваале никак не успокаивалась партизанская война. У буров откуда-то появилась новая тактика легких штурмовых групп, позволяющая успешно рвать тыловые коммуникации англичан, щёлкать постовые пакгаузы как орешки, вскрывая их мощными зарядами динамита, а затем прилежно и обстоятельно сносить железные дороги и телеграфные линии. Уже больше трехсот миль было безнадежно испорчено и не подлежало восстановлению, а диверсии продолжались и нарастали. Резко возросли потери среди офицеров. За ними партизаны устроили настоящую охоту. В Персии месяц назад, выхватив концессию прямо из под носа англичан, русские купцы буквально за 10 дней нашли нефть, хотя британские подданные безуспешно потратили на поиски девять лет. Такое впечатление, что они точно знали, где бурить. Но даже не это было самое тревожное. К месторождениям Месджеде-Солейман от Баку теперь споро тянулась железнодорожная ветка и Артур понимал, что скорее всего, она упрется в Персидский залив, где ему уже мерещились броненосцы Черноморского флота. Потом грандиозный эпический провал резидентуры в Петербурге, скандал с британским послом и вот теперь, на десерт — китайское фиаско с Тибетом, зримо нависающим над главной сокровищницей британской короны, — Индией.

— Надо срочно что-то делать, — пробормотал «Атум» вслух, даже не замечая, что его движения по залу ложи «Великий Восток» напоминают корабельные эволюции боцмана после паба.

— И что вы предлагаете? — заинтересованно поглядывая на нервничающего англичанина, спросил «Осирис», он же министр иностранных дел Франции Теофи́ль Делькассе́. — Опять покушение или революция?

— Покушение ни от чего не гарантирует, а революция просто так не состоится, джентльмены, — эхом отозвалась «Нептис». При волнении в ее речи появлялся плебейский американский выговор. — Революция успешна, если только она венчает военное поражение.

— И что? Опять послать в Севастополь экспедиционный корпус? — буквально фыркнул француз.

— Пока — только поторопить наших японских подопечных, — пожала плечами американка. — Всё-таки азиатские дела должны их волновать прежде всего.

— Но японское правительство только в сентябре прошлого года предложило России присоединить Манчжурию в обмен на признание Кореи своей колонией, — вздохнул француз.

— Ну вот и пора им продемонстрировать, что такое азиатское коварство и непостоянство.

— Два года, — буквально простонал англичанин, — минимум два года требуется, чтобы закончить японскую кораблестроительную программу…

— Значит надо её ускорить или вообще пересмотреть! — в голосе американки начало чувствоваться раздражение. — Думаю, Гранд Флит не обеднеет, продав «бедным родственникам» десяток стоящих боевых кораблей? А мы, в свою очередь, постараемся сделать так, чтобы русский флот в это же время не прирастал, а может быть даже и усох на несколько тысяч тонн водоизмещения. Это же в наших силах, джентльмены?