Сталь императора

«Кто ж тебя вел на таком коротком поводке, Николай Александрович, – думал император во время краткого промежутка между аудиенциями. – Кто ж так быстро и беспощадно реагирует на любые изменения? Социалисты? Они еще слишком слабы и неорганизованны. Англичане? Французы? При всем уважении к их разведкам, они не способны на такую скорость – бюрократию никто не отменял, а она забирает минуты, дни, недели, а то и месяцы между изменением обстоятельств и последующим принятым решением. Тогда кто? Банкиры? Масоны? У кого русский царь – как бактерия под микроскопом? Кто так нервно реагирует на любые его неплановые шаги? Бегство из Ливадии – и сразу два покушения подряд. Визит в Германию – получи международный заговор. И между ними одна общая черта – нет явного автора. Исполнителей разной степени значительности и виновности – сколько угодно! А главный дирижер как будто остается за кадром… История опять повторяется?»

В январе 1905 года Николай II хотел лично принять депутацию рабочих, артачился, не хотел уезжать из столицы – в результате по нему, якобы случайно, картечью бабахнула из Петропавловской крепости салютная пушка, убив нескольких придворных, в том числе одного жандарма по фамилии Романов. Чудом не задело самого царя. Несчастный случай? Свежо предание, но верится с трудом. Есть ли в мире хотя бы еще один случай такой халатности? Кто это сделал? Кому так важно было, чтобы случилось Кровавое воскресенье? Разнеслось тогда по всей империи, в отличие, кстати, от 1917 года, когда бунтовала в основном только столица. Полыхнуло так, что казалось – уже не потушить! А оно само сошло на нет, так и не решив ни единой проблемы… Или все-таки чьи-то проблемы решила? Подписанный в Портсмуте русско-японский договор император Николай II ратифицирует 1 октября 1905 года. И сразу же, в этом же месяце одновременно закрываются революционные газеты – эсеровская «Революционная Россия» и социал-демократическая «Искра». С октября 1905 года тема вооруженного восстания исчезает из работ Ленина, несмотря на то что только в апреле партийный съезд взял на него курс.

Потом, правда, было очень странное Московское восстание в декабре 1905 года… Восставших кто-то сильно и настойчиво подставлял под удар государственной машины, хорошо вооружил, дал денег и отправил на убой. Победа восстания была не нужна. Ее просто не могло быть при такой безобразной организации дела. Тогда что было нужно? И кому? Второй вопрос даже важнее первого.

Зачем Евно Азеф решил работать на полицию и революцию одновременно? Ничего загадочного в его действиях вроде бы нет – он просто выполняет свое задание третьей стороны. Но какой? Провокатор Евно Азеф был агентом британской разведки? Или британская разведка сама была чьим-то агентом влияния? Азеф организует убийства чиновников и генералов, при этом трижды (!) доносит полиции о готовящихся терактах против царя… Следовательно, настоящего Николая II после 1905 года пугали, но не убивали, намекали и направляли… Какая цель? Все эти хлопоты только для того, чтобы собрать Думу? Подписать мир с Японией? Вступить в Антанту? Несерьезно…

Глобальные игроки выявлены, посчитаны и взвешены. Но если они вдруг предпринимают то, что идет им во вред, значит, есть еще кто-то, кому это – на пользу? Как англичане и французы дергают за ниточки вассалов – понятно. Но кто же дергает самих игроков так искусно, что они мнят себя режиссерами? Вопросы требуют ответов… Если их найти, удастся понять, почему в прошлой жизни у него самого никак не получалось и все время откладывалось Светлое Будущее, несмотря на всю мощь государственного аппарата во главе с НКВД и работающей как часы идеологической машины… А может быть, не надо усложнять, и все эти огрехи, сбои в работе западных спецслужб – это естественные ошибки, влекущие нечаянное нанесение ущерба самому себе? Несовершенство человека? Отражение первородного греха в геополитике и макроэкономике? Тогда все гораздо яснее, и надо просто не останавливаться… Ну что, где там товарищ Витте? Пусть объяснит свое увлечение правым уклонизмом!

* * *

– Ваше императорское величество, – глава Временного правительства был бледен, но собран и решителен, как гладиатор, выходящий на арену Колизея и знающий, что публика уже держит в кармане фигу, точнее – большой палец, опущенный вниз. – Все предпринятые мною действия всегда были направлены исключительно на благо России и основывались только на предписаниях статутов и повелениях августейших особ.