Сталь императора

– А вас это пугает? – пожал плечами император. – Зная вашу авантюристическую натуру, не думаю, что вы исключали такой вариант завершения карьеры, и предполагаю – готовились к нему… Наверняка даже газетные заголовки себе представляли: «Министр-революционер, не побоявшийся кинуть вызов системе, казнен сегодня по приказу тирана…» Только вот знайте, Сергей Юльевич, такого удовольствия я вам не доставлю – мучеником в историю государства Российского вы не войдете.

– Что со мной будет?

– Для всех – вы заболеете, – лицо императора в багряном отблеске выглядело инфернально, – а вот как будет протекать ваша болезнь, зависит только от вас. Если мы договоримся о сотрудничестве – это будет вполне комфортное существование, с возможностью работы, отдыха, прогулок, встреч с родственниками и друзьями, хотя под постоянным надзором и пребыванием в тщательно охраняемом заведении. А если нет – болезнь резко обострится, и окружающие увидят вас в неприглядном виде – полностью потерявшим человеческий облик, не узнающим окружающих. Так бывает с теми, кто перегорел на работе…

– У меня есть время подумать?

Император молча покачал головой.

– Сергей Юльевич, ну зачем эта драматургия? Заканчивайте капризничать – начинайте работать. Обещаю, ваши дети будут гордиться вами.

– И что мы будем делать?

– То, что вы умеете лучше всего, – строить! Только теперь проектировщиком буду я. Первое, что вы сделаете, – напишете записки вашим помощникам Кутлеру и Малешевскому[31] с приглашением прибыть на совещание немедленно и прямо сюда. Тема – продолжение денежной реформы империи. Потом вы очень подробно и скрупулезно письменно вспомните все коррупционные дела, связанные с Блиохом, Губониным, Кокоревым, Поляковым. Меня интересуют также братья Скальковские, Рафаловичи, Ротштейны[32]. Каждого из них мы пригласим, с каждым побеседуем и, надеюсь, заинтересуем в сотрудничестве… Как видите, Сергей Юльевич, я имею некоторые сведения о вашей работе и деятельности вышеупомянутых господ, поэтому прошу вас – не берите на душу грех лжесвидетельства, не усугубляйте свою участь… Тем более что все беседы и встречи с этими выдающимися финансовыми деятелями – это только присказка. Сказка нас ждет впереди, а вот с каким она будет концом – зависит только от вас.

«Великий Восток»

Заседания масонских лож с использованием масок были первыми встречами официальных лиц «без галстуков». Присутствующие прекрасно понимали, кто конкретно скрывается под личинами Атума, Нептис или Осириса, но охотно шли на эти карнавальные ухищрения, позволяющие высказывать суждения, никогда бы не прозвучавшие при соблюдении официального протокола.

– Братья, – взял слово Атум, бог-демиург в древнеегипетской мифологии, он же – сущность бога солнца Ра. – Начало двадцатого столетия настолько ускорило происходящие события, что складывается впечатление, будто мы за один месяц проживаем целый год!

– Но вы сами инициировали эти процессы своим неуклюжим вмешательством в естественный ход вещей, – саркастически хмыкнула Нептис, в древней мифологии – жена Сета и сестра Осириса.

Атум, удивленный столь смелым комментарием его слов, недовольно засопел, на что бойкая Нептис, не лезущая за словом в карман, отреагировала быстро и безжалостно:

– Мы в курсе, брат, что ваша ложа не допускает участия женщин. Но вы тут в гостях, а ложа «Великого Востока» более сдержана в своих словах и более решительна в поступках, поэтому ей приходится разгребать ваши, а не собственные авгиевы конюшни.

– Братья и сестры! – голосом пастора произнес Осирис – в египетской мифологии бог возрождения и царь загробного мира. – Мы собрались здесь экстренно, чтобы обменяться оперативной информацией и выработать совместный план действий, а не пикироваться по спорным вопросам эмансипации.

– Пикироваться не будем, – согласилась Нептис, – поэтому давайте признаемся, что русский медведь вышел из-под контроля и начал рушить здание, с таким трудом возводимое цивилизованными нациями последние полвека.

– Ну что он там успел разрушить, – примирительно пробормотал Осирис.

– Давайте загибать пальцы, – продолжала Нептис. – Объявив свои реформы, он одним махом аннулировал все наши вложения в революционное движение в России. Теперь нам придется все начинать сначала в заведомо проигрышной конфигурации.