Сталь императора

– Я все еще жду отчет о текущем состоянии кораблей, а также о мерах по возможной модернизации, с помощью которой можно выиграть хотя бы несколько узлов. Что будет, если убрать никому не нужный таран? Изменить дифферент? Снизить перегрузку? Облегчить корабль хотя бы на время боя? Поставить дополнительный котел или наоборот – снять лишний? На вопрос, оптимальны ли обводы корпуса, должны ответить скрупулезные исследования моделей в принудительно проточной воде. Считаю необходимым срочно построить соответствующие закрытые бассейны, смонтировать насосы и немедленно начать гидродинамические тесты. Они пригодятся не только для военного, но и для торгового флота. И все это срочно. Никто не собирается ждать, когда мы подготовимся. Нападать будут неожиданно, бить будут в спину. Так что, Алексей Николаевич, раз вы первый произнесли слово «невозможно», вам, как заведующему опытовым бассейном, и предстоит быть на острие поиска возможного. Мобилизуйте кадетов, склонных к конструированию, – пусть своими руками создают будущие рабочие места. Привлекайте офицеров, желающих участвовать в конструкторской работе. Обеспечьте взаимодействие с инженерами кораблестроительных заводов. И пробуйте. Ищущий да обрящет. Как только появится самый скромный, самый призрачный результат – тогда еще раз соберемся и решим, что стоит менять – приказ, корабли… или кораблестроителей!

Император сделал паузу, деловито вытряхнул из трубки недокуренный табак и поднял на моряков пепельные глаза.

– Думайте, господа, думайте. Кораблям нужна скорость, чтобы догнать, убежать, навязать бой на выгодной дистанции. Каждая нервная клетка, активирующаяся в вашей голове в результате напряженной умственной деятельности, – это спасенная жизнь наших моряков в реальном бою. А морской бой – не только маневр, не так ли, Степан Осипович?

– Так точно, ваше величество, – автоматически произнес адмирал Макаров, еще находящийся под впечатлением последней двусмысленной фразы монарха, в которой Степан Осипович услышал плохо скрытое недовольство.

– Ну, тогда давайте в свете выявленных задач флота поговорим про артиллерию. Знаю, что вы готовите справку по результатам обстрелов движущихся мишеней и неподвижных броневых плит. Что у нас есть утешительного, а что – тревожного?

Адмирал Макаров отметил про себя, что уже не первый раз видит, как незаметно, но жестко император перехватывает инициативу разговора, и вот уже все обсуждают не то, с чем пришли, а что-то совершенно другое, что нужно монарху… Или не только ему? Может быть, именно это есть самое важное и направленное строго в будущее? Скосив глаза, Степан Осипович поймал взгляд Крылова и понял, что его друг переживает похожие эмоции. Внутри упрямой натуры адмирала тлело желание вернуть разговор в прежнее русло, но видя, что активность Крылова рискует превратиться в публичную порку корабелов, решил не сопротивляться напористой царской энергетике и позволить рулить туда, куда император посчитает нужным. Артиллерия, так артиллерия.

– В результате обстрела неподвижных броневых плит и движущихся мишеней на дистанциях двадцать – сорок – шестьдесят и восемьдесят кабельтовых главным калибром – восьмидюймовыми орудиями – «Громобой» в Кронштадте и «Россия» во Владивостоке, десятидюймовыми – «Ростислав», двенадцатидюймовыми – «Три Святителя» в Севастополе, а также всеми орудиями вспомогательной артиллерии, выявлены следующие закономерности.