Сталь, пар и магия

На них с Билли смотрели. Нет, это была не просто память о буравящем взоре лорда Спенсера — ни о нынешнем, ни о прежнем, когда он глядел на Молли сквозь броню «Геркулеса» или когда она пряталась со Всеславом и Волкой на лесистой гряде, смотря на суетливый муравейник королевского форта внизу. На девятого эрла это не походило нисколько.

Это были настоящие взгляды, и исходили они и в самом деле точно из стен её спальни.

Молли стиснула зубы, чувствуя, как волосы на шее становятся дыбом. Газ в её комнатке не горел, мрак вольно раскинулся вокруг, спеленал чертёжную доску, залёг, затаился под столом и, словно тёмная вода, подбирался к самой кровати.

Что-то было не так. Что-то было очень сильно не так!

Локоть. Ладонь. Тепло в пальцах!..

Молли аж заскрипела зубами от сосущей, тянущей боли внутри. От распирающей пустоты там, где, как она теперь знала, жила раньше её магия.

Она чувствовала, что цепенеет под злобными и холодными, но в то же время какими-то пустыми взглядами. Нужно было протянуть руку, взять спички, встать на стул, отвернуть кран, зажечь газовый рожок, прогнать этот проклятый мрак, тем более что…

Тем более что смотрят-то по большей части и впрямь на братца, вдруг поняла она. На неё тоже, но больше — на него.

«Трусиха! — заорала она на себя. — Волка с Вселавом тебя под пулями тащить не боялись. Госпожа Старшая тебя в горе прикрывать не боялась. Встала и пошла, девчонка!»

И для верности Молли аж впилась зубами в собственное левое запястье.

Боль. Резкая, острая. Это помогло — Молли единым махом соскочила с кровати, бросилась к стулу. Руки тряслись, и она вновь прикрикнула на себя — одним из варварских слов, что поневоле выучила за Карн Дредом.

Мама упала бы в обморок, узнав его значение, равно как и то, что значение это известно её двенадцатилетней дочери. Ну, почти уже тринадцатилетней, если точно…

Спичка вспыхнула с сухим треском, и тотчас же ожил, распускаясь, голубоватый язычок пламени в газовом рожке. Мрак поспешно отступил, прячась под кроватью и за столом. Взгляды исчезли, но не сразу, не в единый миг, что лишь подтверждало Моллины подозрения — всё случившееся было отнюдь не ночными фантазиями Билли и не её выдумкой, не игрой её воображения.

Братец мирно спал, притискивая к себе своего медведя и, разумеется, заняв всю постель. Молли поглядела на него, усмехаясь и чувствуя себя в этот момент совсем-совсем взрослой.

Что ж это такое за гости непонятные, подумала Молли. Когда всё только начиналось, ничего подобного я не видела и не ощущала. И на тени, что напали под Чёрной горой, когда я замыкала цепь, это не походит… Нет, точно, не прошло даром обучение у госпожи Старшей, не прошло! Может, магии у меня и не осталось, а вот чуять их могу теперь куда лучше!

Какое-то время Молли сосредоточенно думала, не похожи ли эти ночные гости на всяческих брауни, обитавших во владениях Rooskies; пришла к выводу, что «быть может», а точнее сейчас и не скажешь.

Впрочем, они убрались восвояси. И теперь…

А ну-ка, Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, попробуем всё заново. Локоть-ладонь-пальцы!.. Тепло в кончиках!.. Я кому сказала, локоть-ладонь-пальцы! Тепло, тепло должно быть! Не стараешься, лентяйка, ремня захотела?! Это у меня быстро!

Молли чуть не подпрыгнула. Она готова была поклясться, что слышит хорошо знакомый хрипловатый старческий голос госпожи Старшей.

Девочка завертела головой — но нет, нет, что это с ней?.. Конечно, никакой госпожи Старшей тут нет и быть не может. Просто ей, Молли, очень-очень хочется услышать старую volshebnitzu народа Rooskies, вот и кажется невесть что… Так, не отвлекайся, мисси! Руку на локоть! Ладонь раскрыть! Тепло в пальцы!..

…Ничего. Совсем ничего, пустота, никакого отклика. Магия ушла, растраченная там, на поле под Мстиславлем. Молли и в самом деле нечего бояться Особого Департамента, ничего они в ней не сыщут при всём желании.

Но… ужасно хотелось реветь. Уткнуться носом в подушку и разреветься, словно какая-нибудь Кейт Миддлтон, которую обошли приглашением на новогодний бал с пэрами — событие редкостное и потому особенно ценное.

Молли опустила голову. Слёзы закапали сами собой, срываясь и падая на обтянутые ночной сорочкой колени.

Держись, Моллинэр Эвергрин! Держись, слышишь! Тебе есть кого защищать! Тебе есть за что драться!..

Она решительно вскочила, подкрутила колёсико рожка, делая пламя самым ярким, какое только возможно.

Пусть у них всё будет хорошо, вдруг взмолилась она, прижимаясь пылающим лбом к ледяному стеклу и глядя на громадную полную луну, нависшую над мрачным городом. Пусть у них всё будет хорошо, у Волки и у Медведя, пусть они вернутся домой живыми и невредимыми!.. Их ждёт другая война, там, за перевалом. А ей, Молли, предстоит сражаться здесь, в Норд-Йорке, и противник будет, пожалуй, пострашнее тех паровых ползунов да шагоходов.