Сталин

«Я не сомневаюсь, что для этих национальностей наиболее приемлемой формой сближения была бы конфедерация (союз самостоятельных государств). Я уже не говорю об отсталых национальностях, напр., о Персии, Турции, по отношению к которым или для которых советский тип федерации и вообще федерация были бы еще более неприемлемы».

«Исходя из этих соображений, я думаю, что в известный пункт Ваших тезисов о переходных формах сближения трудящихся разных наций необходимо внести (наряду с федерацией) конфедерацию. Такая поправка придала бы тезисам больше эластичности, обогатила бы их еще одной переходной формой сближения трудящихся разных наций и облегчила бы национальностям, не входившим в состав России, государственное сближение с советской Россией».

Это письмо было предвосхищением будущих планов сталинского красного империализма — и созданной им впоследствии гуттаперчевой формы «Союза советских республик» — вместо «Российской федеративной республики». Ленин не принял тогда поправки Сталина. Не потому, что сам он был чужд идеям красного империализма. Наоборот. Он был горячим приверженцем их. Весь поход на Польшу, на котором особенно настаивал Ленин, был не чем иным, как попыткой попробовать крепость красного штыка на теле Европы. Попытка кончилась неудачей. Но от идеи европейского похода Ленин долго не мог отказаться — и накапливал силы…

Получив письмо Сталина, он только сделал пометку на полях своих тезисов: «Конфедерация (Сталин)» — и поставил вопросительный знак. Очевидно, что-то в этом предложении было ему не по нутру. Не было ли ему тяжело отказаться от слова: «Россия»? «Союз советских республик» Сталин создал уже, когда Ленина не стало.

Но по этому письму Ленин лишний раз убеждался, что у Сталина в основных вопросах советского строительства была самостоятельная и глубокая мысль. И в общих линиях она сходилась с его собственной.

II

…В 1921 г. хозяйственные вопросы стали во главу угла. Нужен был план предстоящего хозяйствования. Таковой Ленин видел в выработанном по его поручению «Плане электрификации России». Насколько сильно он им тогда увлекался, видно из того, что он говорил: «Коммунизм это есть советская власть плюс электрификация». По существу, этот план был предвосхищением предстоящей индустриализации России.

Но план встретил самое резкое противодействие в среде советских сановников. Ленин был возмущен.

— Позор один, — говорил он. — Литераторы не пропагандируют уже выработанного плана, а пишут тезисы и пустые рассуждения о том, как подойти к выработке плана! Сановники ставят ударение чисто бюрократически на необходимости «утвердить» план, понимая под этим не вынесение конкретных заданий (построить то-то и тогда-то, купить то-то за границей и т. п.), а нечто совершенно путанное, вроде разработки нового плана! Все это показывает неумение работать, господство интеллигентского и бюрократического самомнения над настоящим делом. Насмешки над фантастичностью плана обнаруживают самомнение невежества.

И вот приходит письмо больного Сталина.

«Товарищ Ленин, — пишет он. — Последние три дня я имел возможность прочесть сборник „План электрификации России“. Болезнь помогла (нет худа без добра). Превосходная, хорошо составленная книга. Мастерской набросок действительно единого и действительно государственного хозяйственного плана без кавычек. Единственная в наше время марксистская попытка подведения под советскую надстройку хозяйственно отсталой России действительно реальной и единственно возможной при нынешних условиях технически производственной базы. Помните прошлогодний „план“ Троцкого „хозяйственного возрождения“ России на основе массового применения к обломкам довоенной промышленности труда неквалифицированной крестьянско-рабочей массы (трудовые армии). Какое убожество, какая отсталость в сравнении с планом ГОЭЛРО![9] А чего стоят десятки „единых планов“, появляющихся то и дело в нашей печати на позор нам, — детский лепет приготовишек. Или еще: обывательский „реализм“ (на самом деле маниловщина) Рыкова, все еще „критикующего“ ГОЭЛРО и по уши погрязшего в рутине…

Мое мнение:

1. Не терять больше ни одной минуты на болтовню о плане.

2. Начать немедленный практический приступ к делу.

3. Интересам этого приступа подчинить по крайней мере одну треть нашей работы (две трети уйдет на „текущие“ нужды) по ввозу материалов и людей, восстановлению предприятий, распределению рабочей силы, доставке продовольствия, организации баз снабжения и пр.

4. Так как у работников ГОЭЛРО, при всех хороших качествах, все же не хватает здорового практицизма (чувствуется в статьях профессорская импотентность), то обязательно влить в „плановую“ комиссию к ним людей живой практики, действующих по принципу „исполнение донести“, „выполнить к сроку“ и пр…»

Это была та постановка вопроса, тот подход к делу, которые именно и нужны были Ленину.

…Чем дальше, тем больше Ленин приходил к выводу, что Сталин — тот человек, который нужен ему в качестве помощника.

И когда Сталин серьезно заболел — Ленин забеспокоился не на шутку.