Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Относительно Государственной думы Иванович, говоривший в прениях на 18-м заседании, высказался за тактику бойкота (см. док. 13). При этом он лишний раз задел кавказских оппонентов, сообщив съезду, что их заявления, будто на Кавказе «прошел антибойкот», не верны, потому что в главном промышленном центре Баку, наоборот, победили сторонники бойкота. Возражения не замедлили последовать: выступавший следом тифлисский рабочий-меньшевик В.Мгеладзе (почему-то говоривший «у нас в Баку») это опровергал и жаловался, что большевики рабочих «запугивали»; в его не очень внятной речи угадываются мотивы листовок тифлисских меньшевиков, обвинявших большевиков в желании помыкать рабочими (см. док. 13). Под конец заседания были зачитаны письменные заявления С.Девдориани и Жакова, также возражавших Ивановичу (см. док. 13). На следующем заседании и он ответил записками, настаивая на своем; его поддержал большевик из Баку Сакварелидзе (см. док. 14). Из их препирательств довольно сложно заключить, как в действительности обстояло дело, чьей стороны придерживались бакинские и кутаисские рабочие и кто из споривших был ближе к истине.

Идея участия в думских выборах грузинским меньшевикам была особенно дорога, в немалой степени оттого, что их кандидаты имели успех. Присутствовавший на съезде И. Рамишвили уже был депутатом I Думы, позднее во II Думу прошел И.Церетели. Кавказские меньшевистские делегаты IV съезда РСДРП подготовили свои дополнения к резолюции съезда об участии в думских выборах, содержавшие постановление участвовать в них в тех губерниях, где выборы еще не прошли, – а они не прошли как раз в Закавказье^[793]. Оппоненты возражали устами, например, Л. Б. Красина (Винтер), заметившего, что при имеющихся в Российской империи условиях партия будет лишена возможности контролировать деятельность думских депутатов, и «если там будут только представители, например, с одного Кавказа, то мы, при всем уважении к этим товарищам, при полном признании их надежными с.-д., не можем быть уверены, что они смогут представить нашу партию достойным образом»^[794]. В устах Красина, неплохо знавшего закавказских партийных товарищей, намек получился весьма веским. Тем не менее поправка съездом была принята преобладающим числом голосов, за нее проголосовали не только меньшевики, но и некоторые большевики, включая Ленина. Джугашвили воздержался^[795]. Как сказал при обсуждении Л. И. Гольдман (Акимский, меньшевик, делегат от петербургской организации), смысл резолюции в том, «что мы в ней – очень осторожно и деликатно, – но вынесли порицание прежней нашей тактике»^[796].

Наконец, последним предметом спора кавказцев между собой стал вопрос об объединении с Бундом. Поскольку эта партия была социал-демократической, но еврейской, немедленно возник национальный вопрос. Впрочем, еще в самом начале съезда Н. Г. Чичинадзе (Картвелов), меньшевик, делегат от кутаисской организации, внес предложение поставить национальный вопрос в повестку дня, причем, как явствует из слов возражавшего ему Шаумяна (Суренин), «мотивировал тем, что съезд должен, по его мнению, высказать свое отношение к вопросу об автономии Закавказья». Шаумян довольно категорично заявил, что предложение это «меня крайне удивляет своей неожиданностью. Национальный вопрос в нашей программе никогда не возбуждал сомнений в рядах наших товарищей на Кавказе. Никогда ни в партийной литературе, издаваемой кавказскими организациями, ни на конференциях, ни в отдельных органах, насколько мне известно, не возбуждался вопрос об автономии Закавказья. Он для всех считался решенным в отрицательном смысле». Предложение Чичинадзе было отклонено^[797].