Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Иосиф Джугашвили имел к Авлабарской типографии непосредственное отношение, там были напечатаны многие написанные им листовки и брошюры. Он был в Стокгольме, когда жандармы обнаружили типографию, работавшую с начала 1904 г. Однако появились слухи, будто Коба был арестован чуть ли не в день провала типографии и он-то ее и выдал жандармам. А. В. Островский убедительно показал, сколько вопиющих хронологических нестыковок возникает при таком предположении^[815]. Между тем, как видно из донесения начальника Тифлисского ОО подполковника Засыпкина заведующему полицией на Кавказе, 29 марта он действительно получил агентурное указание о том, где расположена подпольная типография^[816]. Насколько обоснованным может быть подозрение, что выдал типографию Джугашвили? Ряд признаков говорит о том, что это совсем неправдоподобно.

Помимо того что ничто в полицейских документах на это не указывает, нет подтверждений его ареста в конце марта 1906 г. (как и в 1905 г.), когда он якобы был завербован, но и вообще того, что Коба наконец попал в поле зрения тифлисских жандармов, которые не смогли даже более или менее точно установить, кто из местных социал-демократов отправился в Стокгольм на партийный съезд. Будь Джугашвили к тому моменту тайным агентом, его не назвали бы в телеграмме «неким Сосо» (см. гл. 11, док. 5). Более того, если бы жандармам удалось завербовать столь заметного деятеля, полученные от него сведения так или иначе появились бы в их донесениях в Департамент полиции. Имей они агента-делегата, по окончании съезда именно Тифлисское ГЖУ или охранное отделение смогли бы представить в Петербург детальный, развернутый отчет о съезде РСДРП, и вряд ли они упустили бы шанс так отличиться. Но ничего подобного не наблюдается. Два года спустя, после ареста Джугашвили в Баку в марте 1908 г., Тифлисское ГЖУ на запрос оттуда ответило, что «установить личность Джугашвили по карточке не представилось возможным, так как фотографической карточки в Управлении не имеется, а его лицо никто не помнит» (см. гл. 15, док. 62).

Авлабарская типография, прежде принадлежавшая Кавказскому союзу, теперь стала типографией объединенного комитета, то есть общей с меньшевиками. Но занимались ею те же самые большевики, близкие сотоварищи Кобы – Михаил Бочоридзе, его тетка Бабе Лашадзе, игравшая роль хозяйки дома, Н. Аладжалова, Г. Лелашвили и др. Поскольку предприятие было глубоко законспирировано, следует полагать, что и после объединения меньшевики не имели точных сведений о типографии, месте ее нахождения, сотрудниках. Отсюда вытекает, что после провала забеспокоиться и заподозрить одного из посвященных в эти секреты в предательстве прежде всех должны были не Арсенидзе, Жордания и другие меньшевики, а, наоборот, ближайшие к типографии сотрудники, начиная с Бочоридзе. Именно они обладали достаточной информацией, чтобы вычислить возможного предателя. Но подозрения в адрес Кобы высказали (причем задним числом) не они, а давние политические противники. В то же время не заметно признаков ухудшения или разрыва его отношений с близкими к типографии товарищами. В ночь с 15 на 16 июля 1906 г. Иосиф Джугашвили тайно обвенчался с Екатериной Сванидзе, со священником сговаривался Михаил Монаселидзе, свидетелями со стороны жениха были Давид Монаселидзе и Георгий Елисабедашвили, со стороны невесты – Михаил Цхакая и Михаил Давидов (Давиташвили), в ту же ночь на свадьбе кроме свидетелей присутствовали Васо и Георгий Бердзеношвили, Арчил Долидзе, Симон Тер-Петросян (Камо)^[817]. Очевидно, все они оставались друзьями Кобы.

Михаил Бочоридзе на свадьбе не был, в это время он сидел под арестом. Из тюрьмы он бежал 27 октября того же года и продолжал нелегальную работу в Тифлисе и Баку^[818]. Имел ли он по-прежнему общие дела с Кобой? Упоминаний об их совместных предприятиях после провала Авлабарской типографии не встречается, но это легко объяснимо общим затуханием подпольной деятельности в то время. Известно, что при подготовке тифлисской экспроприации именно через Бочоридзе Камо познакомился с почтово-телеграфным служащим Г. Касрадзе, ставшим наводчиком, узнавшим, когда будут перевозить деньги. А по воспоминаниям Касрадзе, его через Бочоридзе свел с Камо И. Джугашвили^[819]. К Бочоридзе после налета принесли награбленные деньги^[820].