Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Желая продолжать образование, осмеливаюсь просить Вас, Ваше Высокопреподобие, допустить меня к поверочному испытанию. К сему осмеливаюсь добавить, что Правлением Горийского духовного училища я рекомендован к поступлению в первый класс духовной Семинарии.

Иосифа Джугашвили

Прошение И. Джугашвили ректору семинарии, 22 августа 1894 (дата регистрации)

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 4322. Л. 1.

Опубликовано: Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? Фото 10 (фотография).

№ 2

Сталин:

Нижайшее прошение.

Кончивши курс первым учеником в Горийском духовном училище и не имея средств для продолжения дальнейшего образования, я тем не менее осмелился, с разрешения Вашего Высокопреподобия, держать экзамен в Тифлисскую духовную Семинарию, который (экзамен), к счастью, увенчался успехом, и я был принят в число воспитанников духовной Семинарии.

Но, так как мои родители не могут содержать меня в Тифлисе, то я всенижайше прошу Вас, Ваше Высокопреподобие, принять меня хотя на полуказенное содержание.

К сему осмеливаюсь добавить и то, что во время моего учения в Горийском духовном училище, я пользовался пособием из сумм училища.

Ученик 1-го класса Тифлисской духовной Семинарии

Иосиф Джугашвили

1894 года сентября [дата не проставлена]

[Резолюция:] На полов[инное]. Грузин.

Прошение ученика 1 класса И. Джугашвили ректору семинарии архимандриту Серафиму, сентябрь 1894 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 4325. Л. 1-2.

№ 3

Д. Гогохия:

Осенью того же 1894 года мы приехали в Тифлис – впервые в нашей жизни очутились в большом городе.

Нас ввели в четырехэтажный дом, в огромные комнаты общежития, в которых размещалось по двадцать-тридцать человек. Это здание и было тифлисской духовной семинарией.

Жизнь в духовной семинарии протекала однообразно и монотонно. Вставали мы в семь часов утра. Сначала нас заставляли молиться, потом мы пили чай, после звонка шли в класс. Дежурный ученик читал молитву «царю небесному», и занятия продолжались с перерывами до двух часов дня. В три часа – обед, в пять часов вечера – перекличка, после которой выходить на улицу строго запрещалось.

Позже вели на вечернюю молитву, в восемь часов пили чай, затем расходились по классам – готовить уроки, а в десять часов – по койкам, спать. Мы чувствовали себя как бы в каменном мешке. […]

Инспектор Абашидзе строго и придирчиво следил за пансионерами, за их образом мыслей, времяпрепровождением, и кроме того позволял себе производить обыски. Обыскивал нас и наши личные ящики.

Семинарская атмосфера тяготила Иосифа Джугашвили. Он сразу понял, что преподаваемые в семинарии предметы не могут удовлетворить человека развитого.

Он жаждал знать основы всего происходящего в мире, доискивался до первопричины, добивался ясного понимания вопросов, на которые семинарский курс не давал ответа.

Иосиф перестал уделять внимание урокам, учился на тройки – лишь бы сдать экзамены. Он не терял времени и энергии на усвоение легенд из священного писания и уже с первого класса стал интересоваться светской литературой, общественно-экономическими вопросами. В этом ему помогали ученики старших классов. Узнав о способном и любознательном Иосифе Джугашвили, они стали беседовать с ним и снабжать его журналами и книгами.

Гогохия Д. На всю жизнь запомнились эти дни //Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 10-12.

№ 4

Г. Глурджидзе:

После горийского училища я снова встретился с Иосифом Джугашвили в стенах тифлисской духовной семинарии. Тяжелый был режим в этом училище. Нельзя было почитать газету, пойти в театр. После пяти часов вечера запрещалось выходить на улицу. Бесконечные моления: перед уроком, перед завтраком, перед обедом, перед сном. По субботам и воскресеньям долгие, томительные обедни. Надоедали нам здорово.

За учащимися была установлена слежка преподавателей. Меры взыскания по отношению к учащимся выражались в грубых выговорах, карцере (темная комната), в двойках по поведению и наконец в исключении из семинарии.

Иосиф увлекался чтением «посторонних» книг. Вокруг него собирались товарищи.

Чтобы лучше разобраться в интересовавших нас вопросах, мы читали «Историю культуры» Липперта, «Войну и мир», «Хозяин и работник», «Крейцерову сонату», «Воскресенье» Льва Толстого, а также Писарева, Достоевского, Шекспира, Шиллера и др.

Иногда мы читали в церкви, во время службы, притаившись в рядах. Мы прочитывали книги конечно с большой осторожностью, чтобы не попасться на глаза надзирателям.

Книга была неразлучным другом Иосифа, и он с нею не расставался даже во время еды. […]

Из предметов, проходившихся в то время, Иосиф любил гражданскую историю и логику. По этим предметам у него всегда были пятерки. По остальным он готовился в конце года к экзаменам.

Большим развлечением для нас, в нестерпимо душной атмосфере семинарии, были песни. Необычайное удовольствие испытывали мы, когда Coco втягивал нас в хор и своим звонким, приятным голосом запевал любимые народные песни.

Глурджидзе Г. Памятные годы // Рассказы старых рабочих Закавказья о великом Сталине. С. 20-21.

№ 5

Сталин:

Нижайшее прошение.