Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II: лето 1907 – март 1917 года

Зимой живем в Курейке и проводим долгие ночи. Проводили вечерки по-деревенски, которые Иосиф посещал. На вечерках Иосиф играл, шутил, танцевал по-деревенски, катался на катушке. Все это он знал. Играл в карты на корольки или в дурачка. Слушал рассказы стариков и рассказывал сам, что для нас было интересно. Имел поговорки, я и сейчас не забыл – «Ни богу свечка, ни черту кочерга», а то еще так «Ни в городе Иван, ни в деревне Селифан». Иосиф большой любитель курить из трубки. Часто носил русскую одежду, черного цвета брюки и гимнастерка, английские сапоги, т. е. сапоги русские на английскую моду – тупой носок. Часто можно было видеть Иосифа без головного убора, иногда ходил в черной шляпе. Волосы и усы черные как смоль, проворный, как я называю живой, походка скорая и решительная […] Веселый и шутить умеет, особенно с маленькими детьми. Бывало у меня проводил вечера с моими детьми. […]

Иосиф Виссарионович жил на квартире у Перепрыгиных с мая 1914 года. Квартира была самая жалкая, грязная и темная. Окна вместо стекол забиты досками и тряпками, русская печь разваленная, во время топки дымила, обогреться было негде. Хозяева уходили к соседям – Тарасееву Михаилу Андреевичу и ко мне. Иосиф Виссарионович сидел в дыму, морща глаза, сидел одетым в пальто. В комнате Иосифа Виссарионовича стояла деревянная койка, постельная принадлежность неважная, деревянный столик, на котором был письменный прибор и газеты, которые он получал из Монастыря, я не запрещал. […]

Сам Иосиф Виссарионович ходил по Курейке в сапогах (тупой нос), брюки и френч черного диагоналя в рубчик. […] Брился моей бритвой. В бане мылся, как и местные жители. Бани здесь строились по курному, и каждый житель приглашал его в баню, особенно Михаил Андреевич Тарасеев. Летом купался в Енисее.

Я как сейчас вижу его лицо, его быструю походку, легкую, ходил он на носках, в припрыжку. Трубочка в руках или в зубах, так что с ней не расставался. […] Любил он рассказывать о своем детстве, как он рос у родителей: «Бывало, как захочу капризничать, мать не может угодить, и сам не знаю чего нужно». Вот тут-то и смех начинается […]

Во время досуга поедет бывало добывать вьюнов, которые задерживаются в курганах, от Курейки 18 километров, на местечке Половинка. Ловят вьюнов, лазят в этих курганах. Живет бывало по 20 и более дней. Я один раз был там случайно, и видел, как он ловит этих вьюнов. У него был шалаш из веток, маленький. В нем лежали постель и несколько газет, а наш рыбак ходит поодаль от шалаша. Голова была обвязана белым полотенцем, как носят обыкновенно восточные люди. Это было 1916 года, когда горела тайга, дым был настолько сильный, то пароходы из-за дыма не шли, а стояли. […]

Однажды он взял мою ветку, которая была на Ховроньином выделе, так называли озеро, мелкое озеро. Сел наш смельчак в ветку, а я держу ветку, только я отпустил, а он сразу брык в воду. Смех. Утонуть нельзя, у берега мелко. Все же научился управлять веткой. […]

За последнее время я часто стал видеть Иосифа Виссарионовича во сне. То мы с ним рыбу ловим, то едем в Монастырь, то будто мы с ним разговариваем в Кремле.

Воспоминания бывшего стражника Мерзлякова Михаила Александровича, записаны в марте 1941 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 667. Л. 35–40.

№ 45

Я. Свердлов:

Ездил немало на лодке. Вверх по течению реки чаще всего на собаках. Представляете, каким образом. Запрягают собак; их упряжь зовется «алык». К алыку привязывают веревку, другой конец которой прикрепляется к лодке. Собаки бегут берегом и тянут лодку. Нужно только сидеть на корме и править. Удобная штука. Ну, а вниз по течению легко и на веслах спуститься. Я большой любитель поездить по реке. Арендовал крохотную лодчонку, на которой, кроме меня, ни один не осмеливается отправиться по Енисею. Она специально для озер. А я посмеиваюсь над страхами, пророчествами товарищей, старающихся уверить меня, что рыбы давно дожидаются, когда попаду к ним.

Из письма Я. М. Свердлова К. А. Эгон-Бессер, 16 сентября [1914]

Печать и революция. Кн. 2. 1924. С. 67.

Свердлов Я. М. Избранные произведения. Т. 1. С. 287.

№ 46

Ф. А. Тарасеев^[811]:

Были у тов. Сталина друзья по охоте и рыбной ловле националы. Теперь их называют кето. Одно лето он дружил с националом Мартыном Афанасьевичем. Тот построил в 17 км от Курейки т. Сталину чум. Другое лето с ним были националы Тимофей Михайлович и Иван Михайлович.

Приветлив был т. Сталин со всеми. Придет веселый, шутит. Чайку попьем, постружим, поедим рыбы-пилядки и чира.

В зимние вечера у всех почти курейцев вечерки устраивали. Любил петь и плясать. Особенно ему нравились песни «Уж я золото хороню, уж я серебро хороню» или «Против солнца на восток». Водили хороводы на вечерках с платочками вокруг. Играли на лужайке. Сам тов. Сталин не играл, но настраивал в момент.

Очень любил тов. Сталин детей. Брал на руки. Шутил, забавлял шутками, пел песни с ними.

Из рассказов Ф. А. Тарасеева, записанных работниками Туруханского дома-музея в 1940–1941 гг.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 581. Л. 5–6.

№ 47

А. М. Тарасеев: